Пепел, матерясь, срывается с места, вырывает провода и прижимает к клеммам аккумулятора. Пол вздрагивает.
– Девять. Семь. Пять. Три, – считываю я показания датчиков. От нас больше ничего не зависит.
– Уровень давай!
Теперь, вместо давления, я послушно зачитываю показания уровня наполнения резервуара:
– Шестьдесят пять процентов, пятьдесят, тридцать пять…
Наша с Тимоти многоэтажка никак не хочет падать.
– Двадцать пять. Двадцать…
Крыша насосного зала слегка приподнимается и исчезает в бушующих водоворотах белой пены.
– Пятнадцать…
Двери и окна первого этажа многоэтажки вышибает мощный поток воды изнутри. По улице, крутя в шипящих водоворотах мусор, несется поток.
– Десять. Десять. Десять. Ниже не падает.
– И не упадет, – комментирует Пепел. – Десять – это уровень дырки.
Поток вдоль улицы мелеет.
– Смотрите! – кричит Тимоти. Здание страшно медленно чуть-чуть наклоняется, как бы приседает и опрокидывается, сминая этажи, в насосный зал.
Подаю последнюю команду. Закрыть вентиль и вновь перевести все исполнительные механизмы на автоматическое управление. Как было до нас. Вытягиваю вперед пятерню. Пальцы слегка дрожат.
Долгие две минуты никто не произносит ни слова.
– Ну вот и все. Ну вот и ладушки, – первым приходит в себя Бес. – Собираем барахло и сматываемся, пока не засветились.
Бес есть Бес. Но мог хотя бы поздравить. Так ему и говорю.
– А с чем вас, засранцев, поздравлять? Оставили город без воды, паршивцы! – резонно возражает он.
Шлепаем с Тимоти домой по мокрым тротуарам. Уже через три квартала нам навстречу попадается первая колонна техники. Людей нет, одни киберы. В жилых кварталах замечаю, что все несут с собой пластиковые бутыли с пепси, колой, минералкой, газированной водой и соками. Тимоти встает в хвост очереди и тоже покупает четыре двухлитровых пузыря оранджа. Ничего вкуснее не осталось. Теперь мы не отличаемся от окружающих.
По улице в сторону водокачки с ревом проносится еще одна колонна тяжелой строительной техники. Все как сорок лет назад. Когда народ был эвакуирован, а опустевшие города разрушены землетрясением по всему побережью. Я видел хронику. Разорванные компьютерные сети и коммунальные службы, потерявшие централизованное управление, взялись восстанавливать коммуникации кто во что горазд. Тогда и зародились дикие сети.
Через пару недель, когда угроза сейсмической опасности миновала и люди вернулись, киберы уже заканчивали восстановление городов. Основные городские службы и коммуникации функционировали. Вот только ни у одной из них не осталось единого центра управления. Невозможно централизованно управлять распределенной сетью, изначально ориентированной только на обслуживание текущих заявок.
Живые и функционирующие города-автоматы. Тогда это казалось забавным.
Тина сидела на полу, сжимая побелевшими кулаками ножку кровати. Я даже не сразу понял, почему кровать трясется и лязгает. Увидев нас, она вытерла кулаком капельку крови из прокушенной губы. Я присел рядом, заглянул в огромные, черные зрачки, провел ладонью по плечу. Тина виновато улыбнулась.
– Что я говорил! – обрадовался Тимоти. – Говорил я тебе, в девочке есть твердый стержень!
– Ты даже не знаешь, какой твердый, – выдавила Тина и разжала кулак. На ладони лежал маленький, помятый, но не вскрытый пакетик с желтоватыми кристаллами. – В пять раз подорожал, – сообщила Тина, закатила глаза и провалилась в обморок.
Дом гудел и вздрагивал. Снаружи грохотали строительные машины. Свет то и дело гас на несколько секунд, вновь загорался, мигал. Лампы светили вполнакала. Тимоти не выдержал и вышел посмотреть.
– Всю улицу перекопали, – сообщил он. – Меняют трубы.
Я достал комп и вызвал на экран канал новостей. Звук выключил. Так интереснее. На маленьком экране сменяли друг друга кадры залитых водой улиц, разрытых улиц, заполненных копошащейся техникой, вид с высоты на развалины насосной станции, на колонны тягачей, везущих на прицепах длинные, толстые трубы, колонны строительной техники, стекающиеся в город со всех окрестностей.
– Жратву надо было запасать, а не питье, – сердито заявил Тимоти, вернувшись после второй вылазки наружу. Я взглянул на его ботинки – два куска грязи. Тимоти тоже взглянул. – Улицу не перейти, – виновато сообщил он, снял ботинки у двери и попытался всунуть ноги в кроссовки Тины.
– Босиком ходи, – посоветовал я.
Утром я открыл кран. Ударила звонкая, упругая, сильная струя воды. Я подождал минуту, спуская ржавчину, наполнил тазик и выплеснул на Тимоти. Он зарычал, запустил в меня комком мокрого одеяла и сел.
– Уже идет?
– Идет! Еще как идет!
– Вот за что я люблю нашу работу! – заревел он медведем, сгреб меня в охапку и закружил по комнате. В спине что-то хрустнуло.
– Раздавишшшь… – просипел я. Тина тоже проснулась, села на кровати, натянув одеяло до подбородка и улыбалась. Страшная – как после болезни, лохматая, но счастливая. И зрачки у нее были почти нормальные. Только чуть-чуть побольше.
– Мальчики, возьмите меня в команду, – попросила она, когда Тим кончил ломать мне ребра. – Я вам пригожусь. Чес-слово.
– В какую команду? – фальшиво удивился Тимоти.
– Мастеров-ломастеров.
Я посмотрел на Тимоти, Тимоти на меня.
– Бес нас убьет, – обреченно сообщил Тимоти.
– Причем, с особым цинизмом…
– У меня диплом есть. Я строитель, – намекнула Тина. – Могу строить, могу ломать…
– Строитель нам нужен. Кенор как раз был архитектором. Разговор с Бесом беру на себя, – решил я.
Мастер-ломастер. Выдумает тоже… А ведь точное название. Дикая сеть способна поддерживать функционирование служб и сетей, но она не строит прогнозов на будущее. Вот, например, водокачка. Город растет, воды требуется все больше, но водокачка не расширяется. И чтоб обеспечить город водой, нужно разрушить старую до основания. Только тогда дикая сеть спроектирует и возведет новую. С заложенным в проект нормативным двойным запасом мощности.
Грязная работа, скажете вы. Не ломать нужно, а от диких сетей избавляться. А я разве спорю? Но вода нужна городу сегодня, а подчинение диких сетей может занять десятки лет. Они сорок лет бесконтрольно развивались, никто не знает, где физически расположены серверы, откуда получают энергию и где проложены каналы связи. Поэтому, пока не будет подчинен последний сегмент дикой сети, наша работа нужна!
Мы вышли на улицу. Тина держала нас с Тимом за руки и смеялась. Новенький, черный, только утром уложенный асфальт чуть прилипал к подошвам. Солнце весело отражалось в свежевымытых витринах. И весь город казался свежим и умытым.
Мастер-ломастер… Обзову Беса мастером-ломастером и, пока не опомнился, познакомлю с Тиной…
16.11.1998 – 27.12.1998