— Отчитываюсь, — сказал Кузька, — из всех яблок и груш выжат сок и спрятан в подвал, из клубники и малины я сварил и закатал варенье, тоже в подвале. Огурцы, помидоры, лук, петрушка и щавель оставлены на огороде — для долгого хранения не предназначены, если понадобятся, можно сходить и срезать. Как начнет месяц подходить к концу, если все не съедите, засолю.
— Отчет принят, — ответил я, — ну, ты, конечно, и труженик — пятилетку за неделю выполнишь! Отдохни хоть немного, стахановец ты наш.
— Ночью отдохну, — ответил домовой, — а сейчас надо еще новые грядки для редиски прополоть.
— Ладно, трудись на здоровье, — ответил я и потопал на кухню.
За столом сидела Сайна и читала какую-то книгу, отхлебывая чай — как только я вошел, книга была моментально закрыта и спрятана, и беловолосая уставилась на вид из окна.
— Слушай, — сказал я, — хочу тебе кое-что сказа…
— Я-я-я-я-я п-просто по-по-полистать от-от-открыла, — дико заикаясь, ответила Сайна.
— Да я не про книгу вообще, — ответил я, — читай, что хочешь, мне какое дело. Я о другом — тебе же здесь очень нравиться, да я и сам понимаю, почему. В любую свободную минуту ты прибегаешь к нам — так просто переезжай, места много, а баба в походе… в смысле, на кухне, всегда пригодится.
— Я… я не у-умею гот-товить, — ответила беловолосая, опустив взгляд в пол.
— Не волнуйся — если хочешь, я тебя научу, — ответил я.
— А ты умеешь? — удивилась Сайна.
— ХА-ХА-ХА-ХА! Холостяцкая жизнь после тридцати открывает такие возможности, которые многие считают… неестественными.
Раздался громкий стук в дверь.
Я спустился и, как дебил, не посмотрев в глазок, открыл парадную — за дверью стоял человек в капюшоне с двумя клинками в руках. Мне сразу вспомнилось обещанию Людвика из письма, а также тот факт, что я сегодня и так очень сильно рвал жопу, так что устал, как собака — еле на ногах стоял…
— Все, капец, — пофигистически заметил я.
Глава 15
Перед глазами Героя нет шкалы здоровья и маны — все это просто чувствуется на подсознательном уровне, хотя, при желании, ее можно вызвать, Система никогда не отказывает. Так вот, сейчас у меня было энергии с гулькин нос, я более-менее нормально ходил, но использовать способности, а тем более, эффективно драться, я не мог.
— Щит Веры!
Прямо передо мной появился здоровенный прозрачный щит белого оттенка, а ассасин удивленно посмотрел наверх и откатился в сторону, уворачиваясь от здоровенной туши Тендора. Чернявый спрыгнул на землю и направил свой двуручный клеймор прямо на убийцу.
— Сука, эти ступеньки перед дверью стоили, больше чем наши с тобой головы! — закричал я и схватился руками за голову, склонившись над разбитым раритетом, — анимешник гребаный, в реальном мире все, что ломается, денег стоит, будь аккуратней!
— Но я ведь спас тебе жизнь! — ответил Тендор.
— Простите, — сказал ассасин, откашливаясь от пыли, до жути знакомым голосом, — о какой жизни идет речь?
Когда наемник снял капюшон, я увидел Катрис с волосами, завязанными в хвост — довольно неожиданный ход.
— И что это значит? — спросил я.
— Ты — первый воин, который так легко одолел меня в бою и я пришла, чтобы…
— Это значит, что ты просто так сломал дорогущие ступеньки, дубина черноволосая! — заорал я, — теперь будешь жопой отрабатывать, понял?! Кузька, возьмешь архаровца на трудотерапию в воскресенье и выжмешь из него все соки!
— Понял! — послышался голос домового.
— Да, ты что-то хотела? — спросил я, — кстати, заходить в костюме ассасина в дом человека, за голову которого назначена какая-никакая награда — не самая лучшая идея.
— Извини, — ответила красноволосая, — как я уже сказала, мне хочется взять реванш!
— Ну уж нет, — ответил я, — с уставшим, как собака, противником сражаться не просто скучно, но и глупо. Для начала — шесть часов сна, а потом уже все остальное.
— Я пришла не с пустыми руками — у меня есть информация о пещере, где обитает Великий Йети!
— Это меняет дело, — сказал я.
— Ура!
— Три часа сна, — сказал я, — Кузьма, налей-ка ей чаю, пока я дрыхну.
— К-к-к-к-к-к-к-колотун, — промычала Сайна.
— Ничего себе — заикания с морозным треском зубов стакаются и в итоге выходит самое длинное произнесение слова "колотун" в мире! — заметил я.
— Т-т-тебе то хо-хо-хорошо, — сказал Тендор.
— А то! — ответил я, — я свою жепу уже поморозил ради устойчивости к холоду — только прошу не понять меня неправильно, меня тоже морозит, но не до такой степени, как вам! Соответственно, Ивлеева врала, а дед-сенсэй был прав: пятнадцать — это очень много! (процентов защиты от холода)