Хольм же откуда-то позже нашел пару золотых, чтобы подлечить неплохого взломщика, но декады три тот еще расхаживал с замотанными руками. А ведь пропитанные целебным составом повязки требовалось постоянно менять. Это больно ударило по «казне» ватаги, но никто противиться такому суду не стал. Гарт был в своем праве. Хольм это признал. Остальные молчаливо согласились.
Удовлетворившись этим объяснением (и вовсе он не идиот — судьба такая!) Заккери кивнул сам себе.
— Нельзя, Кроль, нельзя. — Почти ласково пробормотал он, притягивая к себе одного из помощников главаря за то, что осталось от лацкана когда-то бывшего кремовым пиджака явно с чужого плеча, надетого прямо на голое тело.
Тот не сопротивлялся. И вовсе не в страхе перед «могучей магией», что вызвала бы смех даже у послушника первого круга. Просто если уж Заккери бил, то делал это жестко, подло и наверняка. Всякому известно, что он пропадает в чайной «этого узкоглазого пенька», что сам себя называет мастером Ханом. Посуду ему моет, зал за гостями убирает… А вечерами учится. Читать, писать, думать… И драться. Не «танцам», на которые к старику водили детишек богатенькие папики. Матерых уличных котов всегда смешили домашние «киски», вполне искренне верящие, что умение задрать пятку выше уха хоть кому-то когда-то помогала в серьезном деле. Такое разве что на «вылизаться» годилось. Кратчайшие траектории, минимум отработанных до автоматизма движений, умение читать душу соперника. Вот чему по вечерам учился Заккери.
Если чтение, письмо и «пустомыслие» остались «обсчеством» не понятыми, то эффективность последнего пункта учебной программы была продемонстрирована жестко и доходчиво. Он вообще любил наглядность, этот Гарт. Тогда она приняла вид открытых переломов. Умному достаточно. Глупым дополнительно объяснил главарь, подсчитавший во сколько обойдется «ремонт» еще и этих членов «обсчества».
Заккери лечить их отказался на отрез.
— Да… Эта… Я…
— Хоооольм!
— Так, босота, не мешаем, ну!
Этого хватило. Босота не знала, как именно не нужно мешать, а потому просто замерла без движения.
— И так нашумели… — Пробурчал маг.
— И чего? — Недоуменно спросил здоровяк.
Тоже верно. До утра — время босоты. Часть старого негласного уговора. Плата за то, что мирные жители чувствуют себя спокойно в своих домах. Стражники и луна на этих улицах не сочетались категорически! А вот с восходом солнца все меняется — пацанва «рассасывается» отсыпаться или на «нормальную» работу в порт, а улицы вновь обретают покой и порядок. До следующего вечера. Однако лавка, да еще и уехавшего, алхимика — почти честная игра. Оставь он хоть одного сторожа, или будь в доме хоть одна живая душа, никто бы его не тронул. А так и хозяин-то был не местный, всего несколько месяцев назад переехавший. В общем, ничья в пользу босоты. Слишком уж на грани истолковал Хольм неписаный, но от того не менее четкий договор. Однако за чужака никто особо разговаривать не будет, а потому…
Гарт был против. Однако, хочешь вкусно есть и крепко спать, будь добр иногда и поработай без всяких условий.
А последнее слово всегда за главарем. Это признавал уже Заккери.
Глава 2
Дела их были хреновые.
Если уж и Гарта подтянули в общий строй как рядовое мясо, то все действительно плохо. Из разряда «земля полыхнула под ногами». Как раз тот случай, когда от знакомства с адским котлом отделяет какой-то волосок. А то и меньше.
Последний раз такое случалось два года назад, когда Толстоватый Тин решил, что весь район должен подчиняться ему, разрушив тем самым хрупкое равновесие. И началась резня на ночных улицах. Тогда несколько банд объединились в попытке выжить. Бойня была страшная. Хольм по итогу похоронил в водах возле порта едва ли не половину бойцов. Большая часть выживших еще долго зализывала раны. Зато выстояли. Ведь своя территория это возможность жить сыто в теплые дни и не сдохнуть от голода и холода в морозные. Даже тогда Заккери не подтягивали в общий строй, когда толпа шла на толпу в прямой сшибке. Тогда не не спал несколько суток, хоть как-то залечивая раны, но… Это не тоже самое, что биться в линии!
Теперь же собирали действительно всех, кто мог сжать кулак или метнуть булыжник…
А все из-за негласного договора…
Дома грабить нельзя. Собирать дань с докеров, громить лавки купцов по заказу двурушников, грабить припозднившихся гуляк — сколько угодно! А вот жилье неприкосновенно.