Чакра: Нет?
Мегавайт: Меня выгнали из неё.
Воруван: Хорош флудить, соберитесь!
ТвойFazer: Ты мне всё обязательно расскажешь, Белый, иначе я тебя задавлю собственными руками!
ТвойFazer: Действовать только по моей команде, а то нас там всех положат. Белый, тебя это касается в самую первую очередь. Мы и так репой рискуем. Знаешь какие штрафы?
Мегавайт: Всё будет нормально.
ТвойFazer: Последний раз я это слышал, когда ты бухую проститутку учил сальто назад делать.
Чакра: М-м-м. Так вот про кого ты нам рассказывал? Какой интересный мальчик…
Мегавайт: Димон, что за херня? ОТКУДА ОНИ ЗНАЮТ?
Воруван: воу воу.
ТвойFazer: Да ничего я не рассказывал. Блин. Всё потом. Приготовились!
Мегавайт: Ппц.».
Статую Миардель осветили первые лучи восходящего солнца, заставив белоснежный камень сиять мелкими искорками. При взгляде на каменное лицо богини мне показалось, что её губы немного дрогнули, грозясь разойтись в ехидной улыбке. Мотнул головой и наваждение пропало. Но я точно знаю, что она сейчас всё видит. Вот просто уверен, что этого зрелища она точно не пропустит, уж слишком я её унизил в Старой Цитадели.
Ну, веселись пока, дрянь. Посмотрим, как ты будешь улыбаться через полчаса, весёлая ты наша. Тебе стоило забыть о моём существовании, но нет. Вместо этого ты решила повоевать. Хорошо! Я постараюсь тебя не разочаровать, поскольку список моих приоритетов вчера кардинально поменялся. И явно не в твою пользу.
Белая площадь была буквально битком забита людьми, тесно прижавшимися к стенам домов, расчистив площадку у подножия статуи.
Три бревенчатых столба, три огромные кучи дров вокруг каждого из них, вот и все похороны.
Нас привязали к столбам, крепко зафиксировав верёвками и как по команде монотонное пение прекратилось.
Члены Братства рассредоточились по кругу, образовав своеобразный периметр оцепления между толпой и местом моей казни.
— Граждане славного Балога! Да пребудет над городом Светлый Лик Пресветлой на все времена! — Глава братства поднял руку и, повернувшись, указал на статую. — Мне явилась во сне Богиня!
Толпа зашумела, удивлённо перешёптываясь, а Тулион продолжил:
— Да! Вы не ослышались, жители Балога! Сама Пресветлая Миардель явилась ко мне недостойному и поведала, что вот эти, нечестивые, попытались осквернить Алтарь Богини!
— Немыслимое святотатство! — выкрикнул кто-то из толпы поставленным голосом. — Богохульники! Сжечь!
Толпа немедленно подхватила, начав скандировать:
— Сжечь! Сжечь! Сжечь!
«ТвойFazer: а тебя здесь любят!
Утрамбовщик: я в жизни такого не видел. Чел, ты что им сделал, что тебя попросила сжечь сама Богиня? В тапки ей нассал?
Мегавайт: пока ничего.
Чакра: охренеть!!! У меня всё больше вопросов…
ТвойFazer: как только он закончит проповедь — начинаем. Я дам сигнал. Белый готов?
Мегавайт: всегда готов».
Я заметил в толпе Димона, а если быть точнее — персонажа, которым он играл. Судя по характерному одеянию, он не отступил от своих убеждений, только почему-то без лука сейчас. Рядом с ним стояла Чакра. Высокая девушка с чёрными волосами, собранными на макушке в тугой хвост и чем-то неуловимо напоминавшая валькирию.
— …своей волей Пресветлая Миардель приговорила их к очищению огнём!
Я прошептал Лиэль одними губами:
— Будь готова!
— Нас сожгут! — выкрикнула она. — Нас же сейчас сожгут!
Ну всё, похоже девка поймала панику. Ещё чуть-чуть и она перерастёт в истерику!
— Меня слушай! — пришлось заорать. — Поняла?
Тулион решил сам поучаствовать в моей казни, поскольку, сойдя с трибуны, он принял из рук одного из своих прихлебал зажжённый факел, который с триумфом воздел над головой и скомандовал:
— Зажечь Огни Искупления! Во славу твою, Миардель! — с этими словами он шагнул ко мне и опустил факел в дрова, что ещё синхронно сделали две фигуры.
Дрова начали разгораться всё ярче и что-то подозрительно быстро. В лицо дохнуло жаром. Рядом страшно закричала Лиэль. Толпа радостно заорала.
«ТвойFazer: ГАСИ ИХ, БЕЛЫЙ!».
Ну наконец-то!
«Прокол Мглы».
Сделав шаг, я оказался лицом к лицу с Тулионом, который смотрел на меня с неприкрытым ужасом, как на сошедшее со страниц «Демономикона» чудовище. Он только раскрывал рот, уже всё поняв, а я уже завершал серию ударов «Близнецами», которой сделал ему около пяти дырок в корпусе.