Приноровившись следить за еле различимой лентой грунтовки, Ли чуть прибавила скорость – и тут же поплатилась. Машину слегка подкинуло на ухабе, от неожиданности Ли резко надавила на акселератор: «БМВ» приемисто прыгнул наискось через дорогу, в какую-то неглубокую рытвину. По ушам резанул противный скрежет давимого стекла, затем послышался негромкий свист пробитых скатов – сначала правого переднего, затем левого.
– Нет-нет, ребятки – не надо! – взмолилась Ли, не желая верить в случившееся. – Нет, только не это!!! Пусть лучше меня изнасилуют какие-нибудь «отморозки»…
Выбравшись из машины, Ли обеими ногами угодила на кучу битого стекла. Осторожно ступая, обошла вокруг, пощупала скаты – так и есть, два передних приказали долго жить.
– Ну, если б ты мне сейчас попался, животное!!! – сквозь зубы простонала Ли. – Да я бы тебя на ку-соч-ки!!! На кусочки разорвала бы!!! Тварь поганая, гадина… – и так далее. С минуту прекрасная дама изрыгала ругательства ненормативного характера, никак не сочетающиеся с хрестоматийным образом женщины-матери. Или женщины-сестры. Женщины, одним словом. Все это предназначалось тому нехорошему человеку, который высыпал в рытвину пару кубометров стеклотары, не удосужившись довезти оную до свалки. А самое обидное – Ли неоднократно проезжала мимо этой рытвины накануне, производя подготовку к акции. Куча стекла была заметна издалека, рытвина отстояла от грунтовки метров на пять-семь, предположить, что на малом ходу она умудрится в нее зарулить, Ли никак не могла.
– Дура, Господи, какая дура! – плаксиво воскликнула Ли. – Профи, мать твою! Все, все предусмотрела, а это… – В отчаянии махнув рукой, она прихватила свою сумку и выбралась на грунтовку.
Тащить мешки – абсурд. Как раз к полудню дотянет, если не изорвет по дороге в клочья. Срочно нужна была машина. Долго не раздумывая, Ли быстренько дала пару туров вокруг рытвины, впитывая окружающий ландшафт, и скорой иноходью припустила по грунтовке по направлению к трассе…
– …Еще… Еще… Еще… Так… Угу, угу… Так…
– Может, хватит? Куда, к черту…
– Еще!
– Ну, блин, ты даешь! На, блин, получай!
– Очко.
– Чего?
– К отоларингологу как давно обращался? Очко!
– А ну, дай посмотреть!
– На. Вы что, батенька, – думаете, старый эскулап вас может надуть? Нехорошо. Людям следует доверять…
– Точно, очко… Черт! Опять ты нас разул, Алексаныч. Все – бабки кончились.
– Давай под запись. Или слабо?
– Шура, будешь под запись?
– Давай ставку вдвое сбавим – тогда буду.
– Алексаныч?
– А что с вами поделать? Давай сбавим вдвое…
Трое баловались в «очко». Для слишком продвинутых, которые при прочтении предыдущего предложения криво ухмыльнулись, поясняю: не подумайте плохого – это такая карточная игра.
Трое сидели в небольшой комнатушке с вытяжкой – окна отсутствовали, – лениво пили надоевший чай, отирали со лбов обильный пот и периодически стукали о замызганный пластик лабораторного стола железными рублями.
Комнатушка размещалась в подвале кожвендиспансера – мрачного двухэтажного здания дореволюционной постройки, расположенного в десяти километрах от города, на выезде из поселка Белово. Четвертой стены у комнатухи не было: ее замещала толстая решетка от пола до потолка, в которой имелась небольшая, решетчатая же дверь. Эта неполноценная стена позволяла, не выходя из комнаты, обозревать весь коридор, по одной стороне которого размещались с десяток обитых войлоком дверей, запертых на массивные подвесные замки.
– Леха! Из первой просится в душ! – крикнул где-то в самом конце коридора гнусавый голос. – Выпустишь?
Леха – высокий худощавый блондин лет тридцати – плотоядно ухмыльнулся и великодушно преложил товарищам:
– Хочет кто?
– Грех смеяться над больным человеком, – не отрывая взгляда от карт, заявил один из игроков, пожилой плешивый дядечка в хорошем костюме. – Ты же знаешь – я давно забыл, как это делается.
– А у меня сегодня критический день, – отказался второй картежник – коренастый чернявый парень Лехиного возраста. – Не стоит.
– На каком слоге ударение? – дурашливо прищурился Леха, вставая со стула и снимая со стены металлическое кольцо с ключами. – Можешь не отвечать – знаю. Вы того – минут пятнадцать как-нибудь без меня. Пойду выведу…
Покинув зарешеченную комнату, Леха прошел по коридору к первой от входа двери, отомкнул замок и официальным тоном продекламировал: