В многочисленных домах тускло горел свет в окнах, которые оставляли мороз снаружи и не пропускали его к теплу. В некоторых домах печки вообще не было и поэтому их жители не видели сильной разницы между улицей и домом, борясь с холодом, как только могли.
Одна улица пересекала поперек несколько других. С одной стороны были новые дома, а с другой - высокий, стальной забор-решетка, за которым в надвигающихся сумерках можно было увидеть присыпанные снегом деревья, а между ними аллеи. Спустя некоторое время у забора загорелись яркие фонарики, бросая свет на большое расстояние. Столбы с каждым стояли у колон, из которых был построен забор. Между ними, колонами, было несколько десятков высоких, стальных , острых штырей, которые перекрывали промежутки.Поперек улицы, которая вела прямо из города, были высокие ворота, сделанные таким же образом, как и стальное ограждение. Этот забор был невысокий, и между колоннами и штырями было довольно большое расстояние, но никто никогда не мог попасть за него. Причина это была очень простой: никакого забора и ворот там не было. Это была мастерски выполненная иллюзия, поверх которой стоял прочный энергетический барьер, не пбарьервшая ничему проходить.
За этим барьером был красивый сад, молодые деревья которого гармонично переплетались с тоненькими дорожками. Над ними по мере наступления сумерек появлялись фонарики и бросали тусклый свет на сад. Жалко, что вне территории не было видно этой красоты, потому что барьер показывал немного искаженную реальность и гораздо менее четкую.
Сразу за воротами была длинная алея, на конце которой был небольшой фонтан с русалками. Несмотря на то, что были из белого камня, они казались живыми. Было такое впечатление, что эти существа вот-вот махнут хвостом, нырнут в воду, уплывут глубоко и далеко и никогда не вернуться. Не известно кто выполнил и когда эту скульптуру, но ее уже некоторое время собираются сносить.
Широкая дорожка обходила это произведение искусства вокруг и прямо за ним было несколько ступенек, что вели к двери высокого, огромного замка. Этот замок был самым большим в королевстве, хотя королевский дворец все время пытался его догнать своими размерами. Это и было зданием Академии Магии.
Давным-давно, когда люди и эльфы ещё жили в этих краях вместе, Ховедхайм начинал строиться вокруг небольшого дома с башней. Потом по мере возрастания города, увеличивались и объемы Академии, достраивались башни и корпуса, потому что с каждым годом студентов в ней было все больше и больше. В определенный момент этот ажиотаж пропал и замок покрыли сплетнями, которые отгоняли от него желающих выучиться. Размеры его от этого не уменьшились, но многие коридоры и комнаты пустовали. Даже так как он был построен эльфами много времени назад, он сильно постарел. Так как ремонт делать было бы очень дорого, а финансирования никакого не было, то его тоже покрыли иллюзией. Она закрывала дыру в стенах одного из коридоров, выцвевший камень и прогнившую крышу. Она даже добавляла несколько башен и корпусов, в которые, естественно, нельзя было никак попасть, но замок и без них оставался самым большим.
Его бежевые стены казались в темноте синими, а крыша вообще черной. Во многих окнах горел свет разными цветами и периодически затухал. Полная тьма опустилась на город и только лёгкий снег издавал некое свечение, только он не попадал на территорию Академии.
В такое время кто-то проводил исследования, эксперименты, кто-то учил предметы а кто-то просто спал, потому что отбой давно наступил.
В северной башне левого крыла, на последнем этаже, в комнате, рассчитанной на трёх человек, не горел свет. Три кровати стояли полукругом, направленным на дверь. Между ними были высокие окна. Одна из них была завешена бордовыми шторами и из-за нее издавался храп. В другой кровати лежал двадцатидвухлетний парень с черными волосами и рассматривал едва видные рельефы на белоснежном потолке. Они изображали древние эльфийские формулы, которые никому не суждено было прочитать. Каждый вечер он рассматривал потолок и, казалось, знал все наизусть, но каждый раз находил что-то новое и интересное. Как и всегда, в эту ночь он планировал прогуляться по пустынным коридорам, скрываясь от профессоров, и насладиться спокойствием и тишиной. Их не застанешь днём, когда на этажах полно студентов, от тех, которые обезбашенно носятся, сбивая всех на своем пути, до тех, кто молча сидит на подоконнике и читает книги. Бывали, конечно, и пустые коридоры, но они никак не могли сравниться с ночными. За все годы учебы он почти ни с кем и не сблизился достаточно, чтобы времяпрепровождение в Академии казалось ему неимоверным удовольствием. Он, конечно, не считал это сущим адом, но было бы гораздо лучше, если бы было больше людей, относящихся к нему с симпатией. Потому что большинство обходило его как прокаженного, перешептываясь за спиной. В прочем за семнадцать лет он привык.