Это что, был сарказм? Или она просто подхватила манеру общения Тиа и сейчас её интерпретирует? Быстро она.
Я шагнул навстречу ледяному ветру от прорехи в пространстве, приложил руку к камню. Сияние вспыхнуло и тут же успокоилось. За колышущимся полотном прохода мы увидели заросшие травой холмы, темнеющий на горизонте лес и какие-то руины вдалеке.
– Это твой мир? – спросил я Мал’Гиеса, который с благоговением смотрел на то, что я сделал.
– Да! Нас разлучили прямо здесь, мы не долетели до портала всего ничего. Скорее же! Мы должны успеть!
– Ладно. – Я приглашающим жестом махнул своим спутницам. – Только после вас, дамы.
– Но ведь ты в любом случае технически должен пройти последним, чтобы удержать проход открытым? – Интерес ИИ к таким мелочам иногда очень чётко давал понять, что она, несмотря на множество разумов внутри себя, общалась всё ещё не очень по-человечески и воспринимала всё буквально.
– Я думаю, это был комплимент, – вступилась Мастер, – что дамы проходят вперёд, пока он удерживает для них проход, а они не тратят на это свои силы.
– Ааа, я поняла. Это этикет поведения между Мироходцами? И он так говорит, чтобы мы могли ощутить себя такими же, как он, и нам стало от этого приятно?
– Прошу вас, скорее! – Консорт буквально подпрыгивал от нетерпения рядом. – Мы должны успеть!
– Да-да, уже идём.
И с этими словами мы один за другим прошли в другой мир. И стоило мне только оторвать ладонь от холодного камня древнего портала с его противоположной стороны, как тот вновь замерцал нестабильными вспышками, ведущими во множество миров сразу и никуда одновременно.
Глава 9. Принцессы роя
Нок’Иянна с трудом пришла в себя. Мысли с трудом концентрировались на том, что произошло. Дикий страх и ужас за Сик’Алока, когда она увидела, как он упал под грудой тел порабощённых, и вот она уже, не помня себя от гнева, бежит вперёд, а жесты и слова боевой магии, что она учила втихомолку, чтобы позлить некоторых воспитателей, сами собой всплыли в памяти. Она смутно помнила крики за спиной и поняла, что Нам’Алья и Мал’Гиес хотели её остановить. И, наверное, это было правильно и логично, но стоило ей только увидеть, как её спутник пал, всё прочее, кроме чувства страха за него, для неё перестало существовать.
Удар, ещё удар, жесты и короткие рубленые фразы. Боевая магия – удел немногих, ведь среди Ваумбаджи – кроме высшей касты: принцесс, королев и их консортов – мало у кого появлялся дар к магии. Но её помнили, и знания о ней сохранялись. И когда-то Нок’Иянна, совсем ещё молодая принцесса, ради забавы нашла старые книги и взялась изучать тяжёлые и непонятные тогда формулы. Это было сложно, но упрямство не давало её всё бросить, и вот сейчас, спустя годы, полузабытые знания вновь ярким огнём пылали в памяти, а руки сами складывались в нужные жесты. Она стояла над телом своего спутника, не зная, жив ли тот, и вкладывала всю себя в каждый удар, в каждый импульс, но она была всего лишь одна.
Как и всякое искусство, магия требует практики и тренировок, и если ты, к примеру, возьмёшься с ходу бежать марафон, то, скорее всего, надорвёшься, не одолев и половины пути. А если же будешь упорно тренироваться и стремиться, то со временем достигнешь всего, чего желал, и целей, какие ставил. К сожалению, тут был именно первый вариант, и молодую принцессу питал только гнев и страх, а они плохие союзники.
Иль-Хисш не жалел простых марионеток, но принцессы были для него куда важнее. И вот на уже порядком уставшую Нок’Иянну он бросил не просто обычных порабощённых, а нескольких из учителей. Она поняла это слишком поздно, когда из державшегося на почтительном отдалении кольца порабощённых вышла пара статных Ваумбаджи и, синхронно сложив ладонями замысловатый жест, ткнули в пальцами в её сторону. Защиту поставить она не сумела, и парализующее заклинание повалило её прямо на тело её спутника, над которым она стояла. Последней её осознанной мыслью было понимание того, что он не дышит. А значит отныне она осталась одна.
И вот сейчас сознание вернулось к ней. И казалось, что сами мысли причиняют боль, и было неясно отчего, может, от перенапряжения после боевых заклинаний, может, от двойного парализующего заклинания, или же от осознания того, что её спутника больше нет в живых. Она сидела в богато обставленном зале, на роскошном кресле, и её с обеих сторон пусть и мягко, но с силой удерживали двое рослых парней в форме учеников-консортов. На их лицах застыло отрешённо-потерянное выражение, и всё ото рта и ниже было покрыто зеленоватыми пятнами. Порабощённые.