– Как вы? – рядом со мной встала принцесса. Нам’Алья увидела, что со мной происходит, и встревоженно вглядывалась мне в лицо.
– Я постараюсь выдержать, – процедил я сквозь зубы, стараясь улыбнуться и отвлечься от чувства слабости, что быстро растекалось по всему телу. – Уходите, принцесса, вам ещё нужно строить новый мир, вы нужны своему народу.
– Я уйду последней, – она дёрнула плечом, – мои люди должны видеть, что королевская каста отвечает за своих подданных!
И она встала рядом со мной, подгоняя или раздавая команды замешкавшимся и бросая слова утешения тем, кто шёл в портал.
Много ли надо времени, чтобы провести в узкую дверь тысячу? Как оказалось, достаточно, чтобы нас нашли. Со стороны забаррикадированных створок сначала раздалось тихое шуршание, будто бы кто-то скрёбся в закрытые двери, а затем и грохот. Что-то тяжёлое раз за разом билось в створки, и с каждым ударом они медленно начали раскрываться.
Мастер, до этого стоявшая рядом и обеспокоенно наблюдавшая за мной, мрачно хмыкнула и вышла вперёд, попутно извлекая из рисунков на своём платье какие-то устройства. На ту сторону перебралась едва ли половина выживших. Несколько десятков вооружённых мужчин, в том числе консортов, оставшихся до последнего, встали редкой цепью между порталом и всё больше трещавшими створками дверей. Очередной особо увесистый удар, и они окончательно рухнули, впуская в зал поток порабощённых, нестройно скандирующих и хрипящих одно слово – Иль-Хисш! Иль-Хисш! Иль-Хисш!
Тиа делает несколько шагов навстречу, в каждой руке у неё небольшая металлическая указка. Она разводит руки с ними в стороны, и из них в стены бьют яркие фиолетовые лучи света, а она сразу после этого резко делает шаг назад, выпуская указки из рук. Но они не падают на пол, а остаются висеть в воздухе там, где она их и выпустила. А между нами и накатывающей волной марионеток Роевого Разума образовывается едва видимый, фиолетового оттенка экран, почти незаметный на фоне пылающих лучей из указок, бьющих в стены. Почти сразу на барьер наскакивают сразу с десяток особо быстрых порабощённых. Я ожидал, что они сгорят, упадут замертво или что-то подобное, но Мастер сделала всё куда оригинальнее. Похоже, её барьер что-то сотворил с гравитацией и моментом импульса. Первые, коснувшиеся барьера, отлетели назад в наступающую толпу, словно получили увесистый пинок от какого-нибудь великана, сшибая своими телами наступающих. Кто-то свечкой взмыл вверх или оказался впечатан в стены с такой силой, что от них посыпалась каменная крошка. Но я заметил, что экран от этого слегка изменил цвет и стал из пронзительно-фиолетового чуть более синим.
Тиа делает несколько шагов назад, задумчиво крутя что-то в одной из рук, настолько мелкое, что я не могу разглядеть. С видом учёного, проводящего очередной эксперимент, она рассматривает, как отлетают в разные стороны пытающиеся пробить экран своими телами порабощённые. Я тем временем опускаюсь на колени, мне кажется, что на мои плечи давит минимум тонна, и даже держать голову прямо становится тяжело.
Но беженцев почти не осталось. Последними уходят вооружённые мужчины, с беспокойством глядя на меня и на всё ещё стоящую рядом со мной Нам’Алью. Но она решительным жестом отсылает их в портал и таким же жестом отправляет своего принца, но тот не слушается её и встаёт рядом, сжимая свою, скорее всего, бесполезную сейчас шпагу.
– Иль-Хисш! Иль-Хисш!
От этих воплей начинает болеть голова, но из-за постоянно отбрасываемых от барьера порабощённых скандирование сбивается, и в голосе, говорящем сотнями ртов порабощённых, прорезаются другие слова:
– Иль-Хисш, я хочу знать, понять, постичь. Кто вы? Зачем вмешиваетесь, мешаете, сопротивляетесь? Я с трудом вижу, ощущаю, воспринимаю вас. Что вы сделали, совершили, посмели сделать со мной?
– Ого, тебе хватает синхронизации на речь? – Мастер с холодным любопытством смотрит на происходящее перед ней. Экран стал из фиолетового уже зелёным и продолжал изменять свой цвет с каждым врезающимся в него порабощённым. Похоже, что он сменяет цвета как в радуге, но в обратную сторону, и что же случится, когда он станет красным?