— Иди отдыхай, — спустился вниз Шмелев, подходя к нам. — Ты должен полностью восстановиться перед поединком.
— Бой сегодня вечером, — скептически посмотрел я на дядю. Я был в себе уверен, но чувство легкой тревоги все равно присутствовало. — Полностью восстановиться не получится.
— Сейчас десять часов утра, а резерв у тебя истощился максимум процентов на десять. Иди домой и проведи оставшееся перед боем время в свое удовольствие, это пойдет тебе на пользу. Проследишь? — обратился он к Валерии, которая в это самое время подбирала свой тонкий клинок с пола. Оказавшись в ее руке, он засветился фиолетовым светом, растворившись в ее хрупкой ладони. Меня еще подобным фокусам не учили, бросив пока все силы на тренировку магии огня и физическую подготовку.
— Конечно, — кивнула она, подходя ко мне и беря за руку. — Пойдем домой, будем проводить время в свое удовольствие, — проворковала она, выходя из зала. Никого уже рядом со входом не было, скорее всего, Егор всех разогнал, однако, направленные на нас взгляды я ощущал до самого выхода из академии. О том, что между мной и представителем князя Болиглавского состоится поединок не знал, наверное, только слепой и глухой, но прямо никто из студентов у меня ничего не спрашивал.
До дома добрались быстро, обсуждая предложение Выдрова. Я до сих пор колебался, и в итоге вчера рассказал Лере о нашем с ним разговоре. Эта идея, в отличие от меня, ей понравилась, и она с энтузиазмом ее восприняла.
Отдохнуть мне, разумеется, никто не дал. Сначала буквально сразу за нами в дом влетел вихрь из братьев Сапсановых и Дианы, которые охая и ахая начали сокрушаться, что им удалось только сегодня вернуться, и им осталось так мало времени, чтобы со мной пообщаться. Но спустя час разговоров они заверили, что в последний путь, то есть на поединок, они будут сопровождать меня все вместе.
Игнат пускал скупую слезу и вместе с моим поверенным уточнял условия завещания, которое я в принципе не собирался составлять. Складывалось такое чувство, что в меня верила только моя жена, остальные же провожали меня печальным взглядом, включая слуг, которые демонстративно вытирали белоснежными платками абсолютно сухие глаза.
Решив не обращать на все это внимание, я закрылся с Лерой в комнате, где она влиянием магии разума погрузила меня в сон, а сама охраняла мой покой. Шмелев был прав, нужно было действительно отдохнуть, ведь эту неделю меня гоняли с таким упорством, что занятия у старика на десятом уровне изнанки показались мне детским лепетом.
Лера разбудила меня минут за пятнадцать до выхода, за что я ей был невероятно благодарен. Очередную волну поддержки от дорогих и близких мне людей я бы не вынес. Этот навязанный сон пришелся очень кстати. Впервые за долгое время я мыслил четко и здраво, переосмыслив некоторые вещи, которые отрабатывал на тренировках. В итоге я понял, как нужно было действовать, поэтому за исход поединка совершенно не переживал.
Я зашел в зал, в котором провел всю неделю за десять минут до назначенного времени. Да, такого аншлага я совершенно не ожидал. Помимо уже знакомых лиц из комиссии в количестве десяти человек, среди зрителей я увидел несколько незнакомых мне мужчин, сидевших рядом с пышущим от важности Болиглавским, в отдалении Совинского, Кононову и Ежова, которые натаскивали меня перед этим боем, а также самого Тигрова, в окружении нескольких охранников и Выдрова. Мои тоже все присутствовали, заняв целую ложу, и пристально наблюдали за тем, что происходило внизу на своеобразной арене, где находился я, Шмелев, секундант Болиглавского и непосредственно мой противник, которого я видел впервые. Немного наглый, самоуверенный, с ехидной ухмылкой на лице. Волосы коротко стрижены, пепельного цвета. Особое внимание привлекал рваный шрам над правой бровью. Двигался он мягко и очень плавно. Опасный противник. Не стоит расслабляться.