На поляну меня со Шмелёвым Давыдов не пустил, долго рассказывая о священности этого действа и скрытия от посторонних глаз. На вопрос, почему тогда присутствовал Выдров во время моего священного таинства, смотритель храма под Новосибирском не ответил, просто выкинув нас во двор поместья, используя свою силу.
— Здравствуйте, мальчики, — прямо перед нами появилась Тина, голос которой звучал со стороны, а не раздавался у меня в голове. Помня о предыдущем посещении лицевого мира, она была тепло одета, но даже под теплой шубкой из густого меха, она умудрялась выглядеть привлекательно. — Меня учит дочь общаться обычным для людей способом. Это неплохо помогает, — улыбнулась она, подходя к нам ещё ближе.
— Не ожидал тебя здесь увидеть, — честно признался я немного смутившейся от моего взгляда огнедемонше.
— Я прибыла по просьбе Андрея, — повернулась она к Шмелёву. — Мы со старейшинами узнали, как можно прервать связь между алтарём и этой тёмной сущностью. Дело было не в Косте, как мы с тобой думали ранее, а в мече, который он использовал для поглощения этой энергии.
— Меч повелителя огнедемонов, — проговорил я, вспоминая, как клинок буквально впитывал в себя фиолетовое пламя.
— Да. Нужен меч и маг огня высокого уровня, — кивнула она. — Надеюсь, он у тебя? — серьёзно спросила Тина, посмотрев на меня.
— Конечно, — я достал из хранилища меч и передал его выдохнувшему и заметно расслабившемуся Шмелёву. — Не потеряй, — предупредил я, сразу же замолкая под его взглядом, в котором промелькнула пара молний.
— Это ещё не всё. Я проникла на изнанку, где спрятался ваш демон, хоть ты и запретил мне туда лезть, — в очередной раз кротко улыбнулась она, обращаясь к Шмелёву. — С разрушением алтарей, тот мир начал очищаться. Он уже не наполнен той силой, которая вредила мне. Его армии практически не осталось. Эта сущность находится там, я его чувствовала, и он всё ещё силён. Так что, будьте осторожны.
С этими словами она сделала шаг назад и исчезла в яркой огненной вспышке.
— Я что-то пропустил? — задумчиво рассматривая оставшийся после Тины морозный туман, спросил я у дяди.
— Я зашёл в тупик и попросил помощи, — быстро ответил он, вытаскивая меч из ножен. — В своё время ты поступил точно так же.
— Нет, ну она все-таки очень красивая женщина, с огоньком, я бы сказал. А Марьяна знает? — полюбопытствовал я.
— Может, хватит? — скривился Шмелёв, резко загоняя клинок обратно в ножны с характерным звуком.
— Что Марьяна знает? — появившийся Пётр выглядел очень довольным. Сопровождающий его смотритель кивнул, подтверждая, что всё прошло успешно. Брат показал мне руку, на которой красовался перстень с изображением волка. — Можете меня поздравить, теперь я официально Пётр Волков. Решили с Серым Волком не играть с фамилией, дабы избежать неправильной трактовки. А Волковых, не относящихся к одному роду, в мире достаточно, чтобы никто не проводил аналогий.
— Надеюсь, теперь мой кармический долг выплачен, и все потусторонние сущности, злобные дядюшки и другие твари от меня отстанут, — тихо проговорил я, первым подходя к ожидающему нас автомобилю. Находиться в поместье Сапсановых и возле него было неприятно, возможно, из-за многочисленных гостей, всё ещё заполняющих этот дом и не желающих его покидать несмотря на разыгравшееся не так давно во дворе светопреставление. Я чувствовал направленные на меня взгляды из дома и едва поборол желание повернуться и помахать подглядывающим за нами любопытным родственникам моего деверя.
Доехали мы быстро и без приключений. Давыдов остался в поместье, недовольно напомнив нам то, что ему ещё предстоит заполнять многочисленные официальные бумаги, которые через неделю Петру передадут через ректорат академии, то есть, через Шмелёва. Ну так даже проще. Мои бумаги в своё время мне тоже он передавал. Во время пути Пётр ненадолго выпал из реальности, как я полагал, общаясь в это время со своим богом. Мы ему не мешали, проведя поездку в полной тишине.
Во дворе моего дома царила какая-то оживлённая суматоха. Я даже не сразу понял, что происходит и откуда рядом с моим особняком находится столько народа, тогда как ремонтные работы, не прекращающиеся ни на минуту и слышимые чуть ли не весь город, проводились с противоположной стороны.