Вздохнув, Сайлас посмотрел на меч и замер — повсюду была кровь. Когда он наконец успокоился, воспоминания нахлынули на него — он убивал, и не один раз, а дважды. Он заколол другого человека и смотрел, как тот умирает. Он убил кого-то своими собственными руками. От осознания этого он начал дрожать, его пальцы опустили рукоять меча, металл звякнул о камень. Его лицо побледнело, губы задрожали и слегка разошлись. Он убил кого-то.
Ощущение, когда он вонзил меч в сердце этих двух мужчин и почувствовал, как оно перестало биться… оно повторялось в его сознании, как колыбельная песня, снова и снова, снова и снова, все глубже и глубже. Он видел их лица, бледные, пораженные, испуганные, растерянные… они плакали, смеялись, издевались, умоляли, насмехались, умоляли и умоляли. Он потерял сознание.
Ты умер.
Точка сохранения ‘Невежественное Пробуждение’ была инициализирована.
Глава 44. Холод
Сайлас резко проснулся, вернувшись в лес, на фоне разговора между Валеном, Теннером и Райной. Ему потребовалось мгновение, чтобы осознать произошедшее. Так или иначе, он умер, потеряв сознание, и был возвращен сюда. Последнее, что он помнил… это как его тело отключилось, сверху донизу, после того как в груди появилось неописуемое чувство, будто он задыхается.
Оно было там, снова. Оно накатывало, как приливные волны, обрушиваясь на его совесть. Он убил кого-то. Даже если бы сейчас его поступок был отменен, он все равно кого-то убил. Дважды, на самом деле. Его лицо побледнело, губы задрожали, глаза расширились. Вскоре другие заметили, что с ним что-то не так.
“Сайлас? Ты… ты в порядке? Что случилось?!” быстро спросил Вален, поспешно подойдя к нему.
“Что случилось?” Теннер присоединился к нему, оба присели по обе стороны от Сайласа. “Эй, ты меня слышишь? Я… я думаю, он в отключке? Что происходит?”
“Еще минуту назад он был в порядке!” воскликнул Вален. “Быстрее, нам нужно отнести его в замок! Мастер Аудин узнает, что с ним! Помогите мне нести его! Райна, у тебя осталось немного воды?”
“Д-да, да!” Райна, наконец-то придя в себя, полезла в сумку и достала маленькую бутылочку с водой, протягивая ее трясущимися руками Валену. Тот быстро налил немного себе на руку и протер ею лоб Сайласа.
“Вперед, вперед!” Теннер взвалил Сайласа на спину и помчался вперед. “Держи его в сознании, что бы ни случилось!” — крикнул он Валену, который забыл, что они должны были нести его вместе. Вместо этого, пока они бежали, он продолжал говорить и время от времени поливал водой упавшего человека. “Эй, эй, мы почти пришли, хорошо? Мастер Аудин узнает, в чем дело, обещаю! Знаешь ли ты? Однажды у меня очень сильно болел живот, и он дал мне всего одну траву, и через день боль прошла! Это было чудо…”
Однако Сайлас совершенно не понимал, что происходит вокруг него. Его разум повторял эти два момента снова и снова, как песню по кругу. Он не мог избавиться от них, от воспоминаний. Он не мог похоронить их, не мог отрицать их. Впервые в жизни он не мог игнорировать то, что грызло его душу. Это переполняло его сверх всякой меры.
Ощущение в желудке поднялось вверх и прошло через горло, когда он инстинктивно наклонился вперед и выпустил свои внутренности, не осознавая, что брызнул именно в сторону Валена. Хотя это несколько ослабило чувство, оно все еще жгло. В конце концов, он убил кого-то. Не одного человека, а двух. Двух других людей. Он убил их своими собственными руками. Хотя его окружала смерть с тех пор, как он пришел в этот мир, обычно это была его собственная смерть — или, по крайней мере, смерть, не зависящая от его рук.
Впервые его руки были испачканы ею. Это было странно, он инстинктивно знал — он был готов покончить с собой без колебаний, но… отнять жизнь у другого — это совсем другая история. В глубине души он знал, что, скорее всего, в какой-то момент ему придется кого-то убить. В конце концов, этот мир не был Землей, связанной законами, не обремененной ежедневной борьбой за выживание. Он был другим, созданным с учетом другой культуры, других перспектив.
Но он всегда считал, что этот день наступит в будущем — далеком, далеком будущем. Если ему повезет, размышлял он, ему никогда не придется пачкать руки. Но, по крайней мере, он готовил свою психику на тот случай, если придется. Подготовка — ключевое слово.
Он не был готов — отнюдь нет. Снова вспомнив ощущения, он инстинктивно выпустил свои внутренности, задыхаясь. Он потерялся в какофонии голосов, образов, миражей и мигающих огней, в которых не мог разобраться. Он был потерян.