“… У меня”, — ответил Вален после минутного молчания. “Почему?”
“Как ты это пережил?”.
“Смирился?” Вален горько усмехнулся. “Нет, вот как. Прошло уже почти четыре года, как я понял, и… боюсь, это все еще преследует меня”.
“Стало ли лучше?”
“Лучше? Немного, я полагаю”, — сказал Вален, вздохнув. “Со временем он просто… стал частью меня. Как продолжение меня самого. Напоминание о том, что я способен на такое же зло, как и те, кого я осуждаю. Кстати, почему ты спрашиваешь?”
“Просто любопытно”, — пожал плечами Сайлас. “Я никогда не считал тебя кем-то вроде этого”.
“За кого ты меня принял?”
“Вуайерист и придворный плейбой”, — честно ответил Сайлас. “Он проводил дни во дворце, флиртуя с замужними дамами и спаивая лордов”.
“…”
“…”
“… раз или два”, — пробормотал Вален.
“Убирайся отсюда!” воскликнул Сайлас, глядя на молодого человека, который криво улыбался. “Правда? Они тебя поймали?”
“Они знали”, — сказал Вален. “Но молчали”.
“Проклятье”, — Сайлас втянул холодный воздух. “У тебя много, много слоев, молодой принц. Я считал тебя простаком. Оказывается, ты дважды простак!”
“Хаа”, — беспомощно вздохнул Вален, качая головой. “Забудь об этом. Ты будешь присутствовать сегодня вечером?”
“Конечно”, — кивнул Сайлас.
“А, капитан Деррек”, — внезапно окликнул Вален, заставив Сайласа обернуться.
“Пока нет, Ваше Высочество”, — ответил мужчина, который был еще одним красавцем, заключил Сайлас. У него была точеная, квадратная челюсть, пара сапфирово-голубых глаз, достаточно щетины, чтобы слегка состарить его, но не сделать неухоженным, и короткие золотисто-коричневые волосы. Его рост превышал шесть футов, и он выглядел еще более героическим, чем Вален. Сайлас сразу же заподозрил неладное — и это не имело никакого отношения к красивым чертам лица этого человека. Ни при чем. “Это…?” — взглянув на Сайласа, спросил мужчина.
“Ах, да, вы двое еще не знакомы”, — сказал Вален с улыбкой. “Это мой… советник, Сайлас. Сайлас, а это герой, о котором я тебе рассказывал. Вам двоим стоит познакомиться, поскольку в будущем мы будем проводить много времени вместе. Увидимся вечером!” Вален одним махом убежал, оставив после себя неловкую атмосферу. Сайлас лишь улыбнулся новому капитану и продолжил пить сладкое вино.
“Как вы это сделали?” — резко спросил мужчина.
“Что сделал?” переспросил Сайлас.
“Убедил Его Высочество, что ты был Пророком”, — глаза Сайласа на мгновение расширились, когда он оглянулся. С лица исчезло спокойное, красивое выражение, вместо него появилось строгое и даже немного сердитое выражение.
“…” Сайлас замолчал, очищая свой разум от дымки. Он понял, что разговор, который ему предстоит, очень важен — он должен будет вспомнить о нем, когда неизбежно снова запустит цикл. “Почему ты спрашиваешь?”
“В этом мире нет пророков и мессий”, — убедительно сказал Деррек. “Только шарлатаны, эксплуатирующие либо беспомощных людей, либо их беспомощные ситуации”.
“Ты, кажется, абсолютно убежден, что меня не существует”, — сказал Сайлас. “Значит ли это, что ты сейчас разговариваешь сам с собой? Как странно”.
“Выражайте мои слова, как хотите, я вас разоблачу”.
“Так ли это?” Сайлас снова посмотрел на молодого человека, на этот раз глубоко. “Какое это имеет значение для тебя? Разве мы оба не просто используем обстоятельства молодого парня в своих корыстных целях?”
“… что ты имеешь в виду?” — нахмурился мужчина, его рука инстинктивно потянулась к ножнам, пристегнутым к поясу, но тут же отдернулась.
“Как ты не идиот, так и я не идиот”, — пожал плечами Сайлас. “Тот, кто выглядит как ты, выведен специально. Черт, даже если бы я нарисовал лицо, я бы не смог добиться такого же совершенства. Ты происходишь из “хорошей крови”. Так какого хрена ты делаешь в этой гребаной глуши, сражаясь с упырями и преклоняя колено перед принцем, о существовании которого ты до недавнего времени не знал?”.
“…” Сайлас намеренно использовал агрессивные выражения, и, как он подозревал, это приводило мужчину в ярость. Он понял, что даже если Вален ничего не говорил во время своих… вспышек, он всегда видел, как выражение лица принца слегка менялось. А вот такой человек, как Теннер, казалось, не возражал, какие бы непристойные слова он ни использовал. “Похоже, вы уверены, что я не просто прирежу вас там, где вы стоите”.
“Я сижу”.