“Нет”, — сказал Сайлас. “Он очень даже жив”.
“Нет, это невозможно!” повторил Деррек. “Я сам вонзил меч в его сердце! Я видел, как он умирает! Я похоронил его!”
“И все же, среди живых он ходит”, — сказал Сайлас. “Я подозреваю, что он связан с культом осужденных”.
“… как… кто ты?! Откуда ты знаешь это имя?! “
“Возможно ли это для них? Воскресить его, я имею в виду”, — Сайлас проигнорировал этот выпад и быстро пошел дальше, надеясь отвлечь человека. “Я мало что знаю о них, кроме их названия”.
“Нет-нет, может быть… но если это так…” ЧЕРТ! ТЫ МОЖЕШЬ ЗАКОНЧИТЬ МЫСЛЬ ХОТЬ РАЗ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ?! “Нет, я должен немедленно явиться к своему Хозяину! Освободи меня! Иначе… иначе мы все…”
“— Сгорим в черном пламени, да, да, я знаю”, — вздохнул Сайлас, устало опускаясь обратно в кресло. “Послушай, парень. Мне просто нужно знать правду. Без загадок, без глупостей. Я уже слишком много раз получал от этого мира по шарам. Я просто хочу получить прямые ответы, хотя бы раз. Итак, скажите мне… кто такой Дин? Зачем культу или чему-то подобному понадобилось его воскрешать? И что это за хрень передо мной? И как, блядь, ты оказался внутри?”
“У нас нет времени…”
“Найдите время”.
“Ты…”
“Я сказал… найди время”, — повторил Сайлас, явно давая понять Дерреку, что не освободит его, пока не получит ответы.
“Отлично! Ты, бездушная дворняга! Если мир сгорит, это будет на твоих плечах!”
“И я с радостью понесу это бремя”, — сказал Сайлас. “А теперь говори”.
“… Дин… Дин был членом моего Ордена — Ордена Лунных Рыцарей. Я нашел его молодым щенком, бродящим по улицам, и пожалел его. Однако его острый ум и талант к магии удивили меня, и я решил взять его в ученики, чтобы он стал моим учеником на всю жизнь. Он не обманул моих ожиданий — быстро поднялся в рядах своих сверстников и стал одной из будущих звезд Ордена. Но именно тогда… именно тогда я заметил в нем изменения. Он стал отстраненным, замкнутым, его мысли… смятенными. Пока однажды ночью я не застал его за попыткой убийства члена Ордена. Я сразился с ним, и вместо того, чтобы принять наказание… он сопротивлялся. Он сопротивлялся. Но не магией Ордена. А с помощью темной, грязной, злой штуки”.
“…” Вау. Он… он буквально сказал одну стоящую вещь во всей этой речи. Черт возьми, это действительно впечатляет…
“И вот, я убил его. Или, по крайней мере, я так думал”, — вздохнул Деррек. “Причина, по которой я пришел сюда, заключалась в том, что он произнес на своем предсмертном вздохе: “Осужденные придут, Бастион падет”… Бастион Человечества — так изначально назывался замок Этвар. Я думал, что найду здесь какие-нибудь подсказки, и тогда до меня дошли слухи о преступниках, гноящихся в горах. Поскольку здесь не было никаких следов Осужденных, я предположил, что они, возможно, собрались здесь вместе со всеми этими отбросами.” Осужденные… осужденные… осужденные… они действительно имеют отношение к той штуке в небе? Превратиться из мелкого культа с некоторой властью в существо, способное в считанные секунды испоганить весь полуостров… Не знаю…
“Отвечая на твой вопрос — нет, они не могли вернуть его к жизни”, — сказал Сайлас. “Мертвых нельзя вернуть к жизни. Даже сами боги не обладают такой силой. Однако вполне вероятно, что они установили в нем защиту от сбоев, когда развратили его, и поэтому, когда я нанес смертельный удар, нечистая магия защитила его настолько, что он остался жить. Вот. Ты доволен? А теперь выпусти меня!”
“Эта штука”, — Сайлас не сдвинулся с места, указывая на осколок. “И почему ты в ней”.
“… тск,” Деррек щелкнул языком, бросив взгляд на Сайласа. Тот знал, что его убьют, как только он выпустит этого человека из “бутылки”. Впрочем, он не возражал. “Это… как ты сказал, осколок Асциндиума. Мы сами не совсем уверены, что это такое”, — Черта с два, ты лживый ублюдок. “Однако мы знаем, что он использует присущую моему Ордену магическую мантру против нас, заманивая нас в ловушку в подпространстве Осколка. Насколько известно Ордену, мы владеем всеми ими — мы… мы не знали, что есть еще один. Особенно здесь”. Значит, Дин хотел не убить его, а захватить. Тогда откуда он узнал, что здесь есть осколок? Кроме того, этот ублюдок стопроцентно врет, но вряд ли мне удастся выжать из него что-то еще.