“…” Хотя это немного помогло, Сайлас все равно чувствовал себя несчастным.
“Думай… думай о времени”, — внезапно сказал Деррек, привлекая внимание Сайласа и к себе. “Время находится в постоянном движении вперед — даже самые высокие уровни магии не в состоянии прервать его. Даже на краткий миг. В старых историях есть рассказы о мудрецах, которые могли заморозить течение времени, но мы много раз доказывали, что все они были фальсифицированы. Время — одна из тех вещей, которые ускользают от прикосновения магии”. Погоди, так ты хочешь сказать, что даже моя одиночная сила возрождения — не магия?! О, да ладно, блядь, мужик! Я тут умираю! “Потому что время — это личное. Каждый переживает мгновение за мгновением по-своему”. Погоди, этот парень только что вскользь высказался за гребаную относительность? Какого черта?!
“Как и время, магия тоже индивидуальна”, — продолжал Деррек. “Вот почему эти два явления остаются незатронутыми друг другом — они существуют в равновесии. И так же, как каждый переживает время по-своему, каждый переживает магию по-своему. Что… что для тебя является самым волшебным? Что первое приходит вам на ум, когда ты думаешь о магии?”.
“… невидимость”, — честно ответил Сайлас. Это действительно была квинтэссенция “магии”, которую он представил себе, услышав это слово.
“Способность к маскировке — да, она очень явно магическая”, — продолжал Деррек. “Но что такое невидимость? Это просто окрашивание одежды в цвет окружающего тебя мира? Это немая личность, которая не выделяется? Способность стоять на месте и быть незамеченным? Все это и многое другое? Все, включая магию, разбивается на все более мелкие кусочки — ты не можешь представить себе невидимость целиком, потому что она является комбинацией многих других вещей. Поэтому, вместо того чтобы начинать с самого верха, давайте начнем с самого низа. Забудь об энергии, забудь о магии. Я просто хочу, чтобы ты представил, как стоишь на месте и сливаешься с окружающей средой. Стань, так сказать, статуей, на которую никто не обратит внимания. Ты не… невидим. Ты просто визуально неразличим. Снова сделай глубокий вдох. Закрой глаза”, — Сайлас снова последовал указаниям Деррека, закрыл глаза и сделал глубокий вдох. “Ты в комнате. Вокруг сотни людей, они общаются, живут, существуют. Ты один. Один среди них. Они тебя не видят”, — это было несложно представить, размышлял Сайлас.
Вместо того чтобы представить себя в замке, его воспоминания вернулись на Землю. Ему снова было девятнадцать лет. Шел дождь. Была ночь. Он сидел в грязи, с грязной сумкой на боку, глядя на качающийся свет крыльца. Его только что выгнали. Он все еще видел их в окнах. Смотрят. Осуждают. Их. Соседей. Сотни глаз смотрят… но не видят, как будто его там нет. Призрачные глаза, которые буравили его насквозь. Он был один. Он был один посреди тысячи душ, дрейфующих в дождливой грязи. Он помнил боль, помнил стыд, помнил ярость, агонию, смесь тысячи эмоций, слившихся в конце концов в одну: безразличие. Холодная, заброшенная невидимость.
Он помнил, как встал. Он помнил, как пнул сумку у дома. Он помнил, как бросил на них последний взгляд. Он помнил, как повернулся и пошел прочь в ночь. Никто не вышел. Никто не окликнул. Никто не сказал “прощай”. Никто не спросил. Никто не видел. Никто. Никто. Никто.
“Да, да, именно так!” Голос Деррека сумел пробиться в его сознание. “Почувствуй это”, — направлял его голос. “Это странное, почти покалывающее ощущение в твоих конечностях? Ты чувствуешь это?”
“Д-да”, — неуверенно ответил Сайлас.
“Это магия”, — сказал Деррек. “Хватайся за нее. Не дай ей ускользнуть. Держись за нее. Ты слышишь меня? Держись за нее!”
“Я держу! Я держу!” воскликнул Сайлас, направив все свое внимание на шесть “сладких точек”, где он чувствовал себя странно. Это было ощущение, которого он никогда раньше не испытывал — лучше всего он мог описать его так: как будто у него зудит горло, эта задняя точка… но в то же время ее почесывают. Объединение разочарования и удовольствия.
“Открой глаза”, — следуя команде Деррека, Сайлас открыл глаза и посмотрел вниз. Между двумя его руками лежал крошечный шарик света — размером с рисовое зернышко, едва заметный. Но он был там. Он мерцал. Он был прекрасен. “Это энергия. Используй ее, сейчас, чтобы освободить меня”.
“…” Сайлас ярко улыбнулся, слезы застилали уголки его глаз. Он бездумно затолкал крошечный шарик в осколок, уже не заботясь об этом. В конце концов, он сделал это. Он использовал магию. Она была короткой, слабой, жалкой, но он сделал это. Это не было невозможно. По крайней мере, он не был полностью искалечен в этой области. Была надежда. Не для этой петли — поскольку он, несомненно, умрет в тот момент, когда Деррек покинет осколок, — но для будущих. Магия, похоже, была связана со знаниями — как и талисманы. Если все дело в визуализации, он мог бы тренироваться сколько угодно долго в пределах одной петли, став сильнейшим в мире. Черт, почему у меня такое чувство, что я только что сглазил себя… снова?