“Я хочу, чтобы ты изучил историю этого Королевства, чтобы понять его настоящее и спасти его будущее. Ни одно из этих событий не является случайным или недавним. Вторжения упырей не случайны. И я готов поклясться своим сердцем, но твое изгнание тоже не было случайным. И наша с тобой встреча… тоже не была случайной. Это колесо событий было приведено в движение чем-то или кем-то задолго до рождения каждого из нас, и задолго до рождения многих ваших предков. Мы просто живем, чтобы увидеть, как оно выходит на поверхность. Ты меня понял?”
“Д-да”, — кротко ответил Вален. Он редко видел Сайласа таким серьезным, что означало, что он абсолютно уверен в том, что говорит. “Заглянуть в прошлое, чтобы понять настоящее и спасти будущее”.
“Да”, — кивнул Сайлас. “Я знаю, что ты любишь это Королевство, и я знаю, что ты любишь свою Семью. Но на время я прошу тебя отбросить эту любовь. Во всем есть недостатки. Мне нужно, чтобы ты холодно взглянул на мир и увидел эти недостатки, какими бы незначительными они ни были. Даже самый незначительный элемент, казалось бы, никак не связанного события может привести нас к лучшему пониманию мира, чтобы этот самый мир не поглотил нас, когда мы пойдем поздороваться”.
Глава 55. Десять ударов
Сайлас скорчился, задыхаясь, чувствуя, что все его тело может рухнуть в любой момент. Его легкие горели, ноги были сделаны из свинца, а мозг был не в состоянии связать воедино ни одной целостной мысли. Все это было результатом того, что он бегал, прыгал и размахивал клинком более двенадцати часов с редкими, в несколько минут, перерывами. Это полностью разрушило его тело, и он достиг своего предела. Даже осознание того, что у него ограниченное время для изменений, не смогло сломить его.
Присев, он несколько минут приходил в себя, восстанавливая некоторые способности организма. Он мог, по крайней мере, снова видеть и шевелить рукой, пусть даже слегка, чтобы набрать себе воды и смочить пересохшее горло. Он знал, что то, что он делает, не является оптимальным — в долгосрочной перспективе, лучший способ построить тело — это наращивать его очередями. Однако у него не было долгосрочной перспективы — он должен был идти напролом. Тем не менее, он знал, что не может больше так себя толкать — он подозревал, что все модификации тела, как положительные, так и отрицательные, останутся. Если бы он искалечил себя, разве это не сделало бы всю его жизнь совершенно несчастной, даже с петлей?
Тем не менее, изнурительные тренировки, которые он религиозно соблюдал в течение почти пятнадцати дней, принесли свои плоды. Он стал сильным — не просто сильным, а по-настоящему сильным. Он мог легко взвалить на плечо почти стофунтовый багаж и нести его — недолго, но все же нести. Это была восхитительная перемена, которой способствовало полное пренебрежение к здравому смыслу и безопасности.
Но этого было недостаточно, он знал. Хотя он был силен, он все еще был слаб. Слаб по сравнению с Тебеком, с Теннером, и особенно с Дерреком и Дином. Чтобы сократить разрыв, он также пытался использовать магию как средство для улучшения своего мастерства фехтования, но магия была слишком слаба. На самом деле, все, что она сделала, это дважды чуть не убила его, так как он перегрузил себя. С тех пор он прекратил попытки. В отличие от построения тела, для магии, похоже, существовал последовательный путь, которому он тоже должен был следовать.
Встав, он слегка потянулся, не позволяя мышцам остыть. Если бы они остыли… они бы болели. Едва восстановившись, он подошел к деревянному манекену и подобрал оброненный меч. В промежутках между ломанием и строительством своего тела, он никогда не забывал тренироваться в Мантре Серцеееда. И хотя на данный момент эта мантра была не очень-то и нужна, он надеялся, что в будущем его усилия будут вознаграждены.
Пока что ему удалось нанести шесть ударов с абсолютной точностью в течение пяти секунд. Он был все ближе. Но чем ближе он подходил, тем более невозможным это казалось. Даже сейчас его руки были почти размыты — он подозревал, что, по крайней мере, в этом конкретном случае мало кто может наносить удары быстрее него. Тем не менее, место еще оставалось — об этом ему говорила мантра. Она была полностью отделена от магии и полностью зависела от тела. Она говорила ему, что его телу еще есть куда расти.