Та ночь… была тяжелой. И даже Сайлас чувствовал это. Поэтому он не стал ни с кем общаться или пытаться заговорить. Он не был вдохновляющим оратором или даже священником, который мог бы успокоить их беспокойные души. Единственная причина, по которой он не дрожал от ужаса, как они, заключалась в том, что даже если он умрет… он просто возродится. Его собственная смерть, по иронии судьбы, значила для него гораздо меньше, чем смерть других — особенно неизбежная.
Хотя он снова присутствовал на последних совещаниях перед вторжением, он был в основном отстранен от участия в них. Его задача была проста — стоять в тылу, рядом с Валеном, и “защищать” принца. Никто от него ничего не ждал — это было, так сказать, почетное призвание. Однако, для разнообразия, Сайлас отнесся к заданию совершенно серьезно. Из всех присутствующих здесь только он знал, насколько безумен Дин. Вполне возможно, что он отдаст приказ о самоубийственной атаке на Валена или прикажет нескольким своим людям пробраться мимо и попытаться убить принца. С этим идиотом… все было возможно.
Никто не спал — не потому, что не мог спать, а потому, что они начали двигаться вниз с горы к лагерю. План заключался в том, чтобы напасть посреди ночи, чтобы застать врасплох. На протяжении всего пути они были очень осторожны, чтобы их не заметили, поэтому, прежде чем двигаться вперед, разведчики были отправлены вглубь тропы, чтобы узнать, не осматривает ли кто-нибудь дороги. Поэтому вполне вероятно, что Дин и разбойники не знали о нападении. Если это так, то Сайласу нужно было просто перезагрузиться, не забывая об этом факте.
Хотя было темно, большинство мужчин, которые пришли, были хорошо обучены, каждый из них имел по крайней мере пятилетний опыт службы в замке. Как таковые, они пережили довольно много темных, одиноких зим вдали от цивилизации, что сделало их несколько более ловкими в передвижении по окружающей среде.
Спустя час или около того Сайлас увидел далекое мерцание костра, свидетельствующее о том, что они приблизились к лагерю. Продвижение замедлилось, и “армия” медленно разделилась — Теннер и Деррек, каждый с тридцатью самыми опытными людьми, пошли каждый своей дорогой, а оставшаяся группа — все под непосредственным командованием Валена — замедлилась еще больше, чтобы дать возможность флангам занять позиции.
Общая нервозность охватила даже Сайласа — каждый раз, когда сапог ступал по земле, хруст снега становился все громче и громче, словно желая разбудить врагов и предупредить их о нападении. Деревья, казалось, поредели в числе и в кроне, пышные навесы сменились мертвыми, безлистыми ветвями. Кустарники исчезли, а открытые пространства, казалось, доминировали.
Конечно, это было сделано с определенной целью — отчасти из-за упадка, а отчасти из-за того, что бандиты, скорее всего, вырубили изрядный кусок леса, чтобы использовать его как в качестве пиломатериалов, так и в качестве дров. Примерно в полутора милях от лагеря свита остановилась, и один из мужчин сообщил Валену, что они рискуют быть разоблаченными, если подойдут ближе, поскольку передовые разведчики сообщили, что в лагере находится около шести-семи патрулей.
Посмотрев вниз, Сайлас увидел самодельные деревянные стены, больше напоминающие заборы, и “дома” с соломенной крышей, которые выглядели так, будто протекали сверху донизу. Сам лагерь был сделан в несколько слоев: некоторые части лежали на выступающих камнях, некоторые в углублениях, похожих на ямы, а некоторые даже на склонах. По всему было видно, что в нем нет четкой структуры и планирования, и что построен он был наспех.
“Очень хорошо”, — кивнул Вален. “Ждите сигнала с флангов, а затем спешивайтесь на расстоянии выстрела”.
“Слушаюсь, Ваше Высочество!” — отдал честь мужчина, когда Сайлас и Вален зашагали вперед. Они уже давно шли сами по себе, поскольку передвигать по лесу жесткий массивный ящик было довольно сложно.
“… Боже, надеюсь, это сработает”, — вздохнул Вален, подув на свои ладони, согревая их. “Это хорошие люди, которых я взял с собой. Если они умрут…”
“Все образуется”, — утешил Сайлас, солгав. Он понятия не имел, насколько “хорошо” все получится. “Они на позиции”. Сайлас, как ни странно, первым заметил далекие пятна мерцающего огня, которые они приняли за сигналы. Сделав глубокий вдох, Вален посмотрел на командира лучников и, немного поколебавшись, кивнул.
“…” вместо того, чтобы что-то выкрикнуть, мужчина подал сигнал руками и вывел вперед двадцать пять или около того человек. Минимальная дистанция стрельбы, насколько знал Сайлас, составляла около двухсот ярдов. Это была большая дистанция, и они должны были действовать быстро. Поэтому они не придерживались строя — все мчались вперед, дожидаясь последнего возможного момента, чтобы пустить стрелы.