“… Я… лучше”,
— продолжил Сайлас. “Я все еще в ужасе от женского прикосновения — даже любовь всей моей жизни, Айрин, оставила меня, потому что каждый раз, когда она пыталась прикоснуться ко мне… я начинал кричать и отбиваться от нее. И теперь я один. Один в этом жестоком мире”.
“Ты не один!”
воскликнул мальчик. “Я… Может быть, я и не смогу заменить любовь всей твоей жизни, но я буду твоим другом! Если тебе когда-нибудь понадобится кто-то, с кем можно поговорить и излить свое сердце… ты всегда можешь прийти ко мне, независимо от времени суток”. Сайлас, слушая молодого человека, был тронут; он не мог вспомнить, когда в последний раз в своей жизни встречал по-настоящему порядочного человека. Конечно, его образ жизни вряд ли позволял встретить таких людей, но все же. Чтобы кто-то безоговорочно предложил свою поддержку совершенно незнакомому человеку, которого только что встретил… это говорило либо о глубокой наивности, либо о таком широком сердце, что оно не имело границ.
“Спасибо. Как тебя зовут?”
“Мальчик Полотенчиков. А тебя?”
“Сайлас… просто Сайлас”,
— сказал он. “Приятно встретить родственную душу, мальчик. У тебя здесь много книг!” Увидев свою возможность и уже уловив слабость Мальчика, Сайлас быстро сменил тему.
“Да!”
С изменением темы, личность мальчика, казалось, полностью сменилась с мокрой собаки на человека в абсолютном восторге. “Это библиотека замка! Хотя она крошечная, грубая и в ней не хватает книг по сравнению с другими крупными библиотеками королевства… для меня она прекрасна”.
“Вау!”
тихо воскликнул Сайлас. “Я всегда хотел читать, но… боюсь, меня никто никогда не учил. Каждый раз, когда я слышал, как другие дети рассказывают о какой-нибудь сказке, которую они прочитали в книге, я думал: “Ах, как бы я хотел тоже так уметь…”…”.
“Т-ты не умеешь читать?”
— слезы навернулись на глаза мальчика, когда он снова рванулся вперед и обнял Сайласа. “Ты страдал! По-настоящему, по-настоящему страдал! Не бойся, Сайлас”, — добавил он. “Даже если мне придется воздержаться от своих обязанностей, я обещаю тебе… Я научу тебя читать! И писать! И я научу тебя всему, чему ты захочешь научиться!”
“Правда? Даже истории?!”
— увидев потенциал, Сайлас тут же ухватился за него. “Я всегда интересовался ею, но у меня никогда не было никого, у кого можно было бы поучиться”.
“Да, история! Я люблю историю! Ты тоже любишь историю?!”
— глаза Мальчика, словно он наконец-то встретил свою половинку, засияли, как яркие звезды на небе.
“Д-да”,
— к этому моменту Сайлас немного испугался. Но, к счастью, следующий день не наступил, и Мальчик забыл о своем задушевном друге. Да, к счастью.
“Замечательно! Ах, история велика”,
— сказал Мальчик, с волнением подбегая к одной из деревянных полок, прикрепленных к холодной каменной стене, и доставая довольно толстый и пыльный фолиант. “Это, по моему скромному мнению, одна из величайших историй, когда-либо написанных. Она была написана покойным гроссмейстером Лехом и охватывает всю историю Королевства, вплоть до эпохи Великой Королевы Алиши. Большинство людей пытаются дискредитировать его, потому что он присоединился к принцу Эйдуну во время Второй войны за наследство, но какое отношение политические устремления человека имеют к написанной им истории?”
“Конечно, она немного подробная и толстая, но такова история — вы не можете упрощать ее, как это делают другие, более популярные гроссмейстеры! Знаете ли вы, что гроссмейстер Эдвин II охватывает всю историю восстания Ускаша на шести страницах? Шесть страниц! Сорок лет постоянных распрей, войн и несправедливостей уместились в шесть страниц! Позор! Абсолютный позор! С другой стороны, гроссмейстер Лех посвятил целый раздел истории только восстанию! Целых четыре главы! Он дал предысторию восстания — поскольку оно не произошло просто так, из ниоткуда — а также средства и способы, которые навсегда изменили наше Королевство. Ааа, простите, я склонен к болтовне, я знаю. Прошу прощения. Вы должны знать это, в конце концов”.
“…”
Сайлас уставился в пустоту. Дело было не в том, что информация, которую он получил, была сложной — на самом деле, она вполне соответствовала многим историческим событиям на Земле, — а в том, что он получил ее так… легко. Конечно, информация была очень устаревшей, но, похоже, она не была таким уж большим секретом, как он опасался — это было не так, как на Земле во времена до Просвещения, где все истории, да и почти вся литература, были написаны духовенством и тщательно охранялись.