Он глубоко вздохнул и подошел к стеллажу, заставленному ржавым и старым оружием, которым нельзя было разрезать бумагу, не говоря уже о чем-то другом, и выбрал меч. Он был довольно увесистым, весил около десяти фунтов и был чуть больше фута, как ему показалось. Он выглядел наименее “истлевшим”, поэтому Сайлас и выбрал его, так как ржавчина обычно придавала вес мечам.
Как только он взял его в руки, он на мгновение ощутил странное чувство знакомости. Однако это было мимолетное ощущение, которое он не мог уловить. В этот момент перед ним появилось окно, появления которого он, в общем-то, ожидал.
Оружие зарегистрировано.
Мантра искателя сердец: Проколите сердце, и душа будет кровоточить.
“Серцеед” — это стиль боя из “Школы танцующего меча”, распространенный в Золотой век Блейдмастеров. Практиковался в основном ассасинами, но и в военное время находил некоторое применение, хотя и как второстепенный вариант для многих мечников. Ключ к технике — скорость и точность, в чем и заключаются ее сильные стороны. С другой стороны, она слаба в длительном бою из-за ограниченного количества стоек и ударов.
Суть “Серцееда” заключается в использовании быстрых ударов в качестве отвлекающего маневра, прикрытия для одного главного удара, направленного прямо в сердце, под любым углом. Главное — убить цель одним быстрым ударом. Хотя этот стиль можно использовать как основной, его недостатков достаточно, чтобы начать беспокоиться. В случае неудачи на начальном этапе практикующие должны отступить.
Как и большинство других стилей Золотого века, “Серцеед” был как утрачен, так и заменен как стиль. Тем не менее, по сей день он остается рекордсменом по самому быстрому одиночному удару, когда-либо зафиксированному человеческим глазом. Практикуйте с осторожностью.
Первоначальная цель: тренируйтесь до тех пор, пока не сможете точно попасть в одну точку 10 раз в течение 5 секунд.
Награда: ‘Ритуальная позиция Серцееда’
Дальнейшие цели и награды будут раскрыты позже
Чем больше он читал, тем больше запутывался. Его история не имела для него особого значения, поскольку он впервые слышал о чем-либо подобном. Однако суть он все же уловил, особенно саму технику, которая, как ни странно, вполне ему подходила. По крайней мере, он так думал, хотя трудно было сделать вывод, так как у него никогда не было большого опыта сражений.
Входить и выходить — в этом и заключался стиль, как и его образ жизни. Он никогда не задерживался в одном месте или на одной афере слишком долго. Чем дольше афера, тем больше шансов быть обнаруженным. На краткосрочных конгрессах, даже если его обнаруживали, ущерб, как правило, был минимальным. Однако для долгосрочных конгрессов требовался определенный уровень приверженности. Вы должны были раскрыть больше подробностей о себе, возможно, даже привести цель аферы к себе домой или в другие места, которые вы часто посещаете, чтобы приобрести добрую волю. Однако это означало гораздо больший риск.
Глядя на меч, Сайлас кое-что понял — ему ничего не дадут. Похоже, техника была всего лишь руководством, и ему придется тренироваться по нему своими руками. Он хотел было застонать, но сдержался: большую часть своей жизни он провел в круизном режиме, редко прилагая усилия. И хотя на Земле это могло сработать, здесь, скорее всего, его убьют, как это случилось в библиотеке и даже раньше, против вурдалаков.
Хотя у него был “обман” в виде бессмертия, умирать так часто… казалось, что от него отрывают куски. Это не было комфортно или спокойно.
Кроме того, быть сторонним наблюдателем в своей собственной жизни, человеком, не имеющим никакой власти… это было бы крайне неубедительно, размышлял он, поднимая меч, когда его мышцы взвыли. Он подошел к манекену и ударил. Это был… вялый удар. Такой, который можно было бы отредактировать в постпродакшене. Ему даже не удалось сделать вмятину в дереве. Более того, меч соскользнул вниз, когда он потерял импульс, его мышцы не выдержали ни нагрузки, ни веса.
Сделав еще один глубокий вдох, он сделал это снова… и снова… и снова. Это ничем не отличалось от смерти — застрять в повторяющемся цикле. В одном случае это был цикл жизни и смерти, а в другом — удар и скольжение. Если забыть десять раз за пять секунд, то он не мог точно сделать два удара за сколько угодно минут. Как будто в его теле не существовало зрительно-моторной координации, и он был подключен по-другому. Однако он не сдавался, нанося удары и скользящие удары в течение часа, прежде чем его мышцы окончательно сдали.