Мальчик знал, что дело не только в чем-то одном. Это много вещей, столько же, сколько звезд в огромном космосе. Бесконечные нити, сплетающие гобелен, переплетают историю от начала до конца. А гобелен у всех разный, даже если нити, которыми его вяжут, одни и те же.
Мужчина упал на колени, истекая кровью, и умирал. Его последнее сердце угасло, как свет свечи, а дыхание стало поверхностным. Но он поднял глаза, в его взгляде читался вызов космосу. В этом взгляде раскрывались бесконечные истории. Истории, которые похоронили бы большинство, если не всех остальных. В том числе и сам мальчик. Ему хотелось протянуть руку, хотелось спросить человека: как? Как он это сделал? Но он этого не сделал. Не потому, что он боялся ответа, не потому, что чувствовал его ниже себя, а по той простой причине, что он уже знал, что ответит этот человек.
Жил-был мальчик в маленькой деревне возле небольшого озера. Каждый день тот мальчик просыпался под пение жар-птиц и свет зажженной зари. И каждый день он смотрел, как его отец уходит в лес на охоту, и каждый вечер он видел, как тот возвращается с какой-нибудь дичью. Мальчик жаждал простоты этой жизни. Жить каждый день так, как будто это финал. Любить каждую любовь так, как будто она последняя. Съедал каждую лепешку так, как будто никогда больше не съест. Каждый раз смеялся так, будто смех вот-вот прекратится навсегда. Такова была жизнь мальчика, и таковы были его мысли. Как бы просто это ни было, все, что имело значение в жизни, было в равной мере простым. Тот, кто может любить, должен любить свободно. Те, кто умеет смеяться, должны смеяться громко. Те, кто умеет плакать, должны плакать бесстрашно. Те, кто может умереть, должны умереть мирно.
Глава 205
Жил-был человек, который не мог умереть (5)
Сайлас вытащил меч и рванул вперед, двигаясь со скоростью, немыслимой для обычного глаза. И все же король последовал за ним, моргнув назад и вызвав золотую молнию, которая приняла форму копья и выставила ее вперед. Столкновение привело к еще одному взрыву, отбросившему его назад, а его кожа расплавилась.
Однако так же быстро, как оно растаяло, оно зажило. Это был их одиннадцатый поединок. Хотя Сайлас закрывал на это глаза, после одного из циклов была заметная разница в силе. Король получил от кого-то помощь, но это только сделало хамскую историю веселее. В конце концов, прошло много времени с тех пор, как Сайлас мог почти полностью выложиться во время боя. Хотя он все еще сдерживался, поскольку он все еще мог убить короля за один раз, если бы пожертвовал достаточно жизней, этого было достаточно.
Быть одержимым магией, способной разрушить мир, было весело. Потерять рассудок, пытаясь найти выход и не расплавиться, было весело. Отбиваться от бесчисленных молний, каждая из которых может запросто оторвать ему конечности, было весело. Долгая прогулка и короткая битва были неутомимы.
Сайлас часто слышал и читал легенды о боях, которые длились несколько дней, когда два бойца безжалостно сражались друг с другом, пока солнце и луна менялись местами для наблюдения. Две души, схваченные мертвой хваткой, кружатся в потоках гибели. Но этот бой был не такой – дольше десяти минут они никогда не дрались. Ни один не сдерживался, не было ни тестирования другого, ни разминки. Они оба с самого начала выложились изо всех сил, разбивая владения вокруг себя на куски, пытаясь убить друг друга.
Одна молния была одинаково смертельна как для Сайласа, так и для всего мира, а его взмахи и толчки могли бы открыть рану в пространстве-времени, не говоря уже о человеческой плоти. Однако постепенно они стали немного длиннее. Королю становилось все труднее и труднее прикончить Сайласа, и последний медленно работал над тем, чтобы приблизиться к одетому в золото Королю, не умирая при этом.
Теория боя была проста: оба мужчины знали, что если Сайласу удастся достичь истинной дистанции рубящего удара меча, король умрет. Все дальние атаки в мире были просто средством для фехтовальщика приблизиться, в то время как магу приходилось постоянно держаться на расстоянии, уничтожая бессмертного человека.
И эти истории разыгрывались снова и снова: двое мужчин боролись во владении смерти, атаки, которые в мгновение ока уничтожили бы смертность человека, регулярно проносились мимо мертвых полей. Это была сцена, которую могли запечатлеть только бессмертные глаза, и история, которая никогда не будет известна.