“Вы льстите мне, принц”, — Райна была юной девушкой, а Вален — красивым принцем; даже спустя несколько дней после знакомства с ним и изменения его внешности ей все еще было трудно говорить с ним уверенно, а тем более поддерживать зрительный контакт.“Я просто знаю пару вещей”.
“Кто был вашим учителем, если вы не возражаете, если я спрошу?” Вален задал вопрос, а Сайлас молчал, предпочитая просто узнать больше, слушая.
“А, вовсе нет — это была Аша Мередит. Я не знаю, слышали ли ваше высочество о моем хозяине”.
“Слышал о ней? Конечно, я слышал о ней! Неудивительно, неудивительно, что ты так талантлива!” тихо воскликнул Вален, вздохнув после этого. “Почтенная Ведьма Озера… честно говоря, учитывая истории, которые я слышал… я одновременно впечатлен тобой и ужасаюсь за тебя”.
“… Что вы имеете в виду?” спросил Сайлас, заметив изменения в атмосфере.
“Хм”, — пробормотал Вален на мгновение, похоже, не зная, отвечать на вопрос или нет.
“Все в порядке”, — сказал Райна.
“Причина, по которой ее называют Преподобной”, — продолжал Вален.“Потому что у нее хороший послужной список, когда дело доходит до воспитания новых Экзорцистов. Причина, по которой ее называют Ведьмой…”
“Это потому, что ее средства отвратительны?” Сайлас закончил мысль.
“Что-то вроде этого, да”, — кивнул Вален.
“Методы моего… моего Учителя суровы, это правда”, — сказала Райна. “Но они необходимы. Как экзорцисты, мы видим смерть почти каждый день и постоянно сталкиваемся с ней. Мы не можем дрогнуть от ее взгляда. Мы не можем трусить. Мы — авангард против Неизреченных”. О, ничего себе, посмотрите на это старомодное промывание мозгов, — внутренне размышлял Сайлас, глядя на выражение лица Райны. Он знал, что для нее это было как мантра, средство рационализации ее детства. Хотя он не мог знать, через что именно ей пришлось пройти, но если ребенку когда-либо понадобится рационализировать свое детство… оно было не очень хорошим.
“Вернувшись домой”, Сайлас заговорил. “Был один генерал армии. Мы называли его “Ужасный”. Лидеры любили его, а все остальные либо ненавидели, либо боялись. Он брал четырехлетних детей и годами обучал их, выбивая из них волю к жизни, пока они не становились пустоголовыми солдатами. Затем он передавал солдат лидерам, которые использовали детей в качестве передовой. Представьте… представьте, что вы враг, и вы видите сотни двенадцати или тринадцатилетних детей, идущих на вас с пустыми, впалыми глазами. Они выигрывали каждую битву”, — Сайлас пересказывал историю из своего детства, но она имела мало отношения к армии — это была тактика, которую использовал местный наркобарон, чтобы захватить четверть города в течение месяца.“Потому что никто не хотел убивать детей”.
“…”
“…”
“Пока однажды они не наткнулись на группу, которой было все равно”, — сказал Сайлас. “Они истребили их всех, а затем отправились убивать генерала. Эта армия состояла из родителей детей. После убийства генерала они все покончили с собой”.
“…” все, даже Райна, слушали с выражением ужаса. Благодаря драматизации событий Сайласом и некоторому чутью, он действительно продал эту историю. Однако, к сожалению, казалось, что все они не поняли смысла истории, что заставило его снова заговорить.
“Эти дети также сказали, что они должны это сделать. Что если они этого не сделают, то никто не сделает. Что это их долг, их честь — защищать и служить. Я пытаюсь сказать… многие королевства, империи и силы, намного превосходящие нашу, поднимались и падали без необходимости топтать головы наших детей в процессе. Если и есть люди, которые должны умереть, то нас, стариков, достаточно”.
Группа погрузилась в молчание, хотя Сайласу не нужно было, чтобы они слишком долго размышляли над его рассказом и выявляли многочисленные сюжетные дыры. Поэтому он велел им собирать вещи и преодолевать последний отрезок пути к долине.
Примерно через шесть часов Сайлас заметил, что деревья поредели, и вздохнул с облегчением: им снова удалось найти дорогу. Это означало, что, если что-то пойдет не так, они смогут найти дорогу и в следующей петле. Во всяком случае, до тех пор, пока с ними была Райна.
“Мы здесь”, — несмотря на предупреждение Сайласа, как только группа вышла из леса на поляну и как только их глаза упали на долину… они оцепенели. В конце концов, Сайлас был прав — чтобы поверить, нужно было увидеть. Удивительно, но первым не выдержал Вален, и он дал знать об этом всему миру.