“Конечно, недооценил!” — гордо воскликнула она, задрав нос к небу.
“Ты должна показать ему это сегодня днем”, — сказал Сайлас, лукаво улыбаясь. “Он определенно посмотрит на тебя по-другому”.
“Т-ты… ты думаешь?” Исчезла уверенная, гордая девушка, а перед ним стояла застенчивая шестнадцатилетняя девочка, у которой, вероятно, была первая влюбленность. Преображение было… сверхъестественным, если не сказать больше.
“Да”, — кивнул он, снова поглаживая ее. “Я уверен в этом. Если ты будешь заикаться, бормотать и избегать его взгляда, у него наверняка появятся вопросы, так что тебе придется поработать и над этим”.
“Заткнись! Убирайся! Мне нужно работать!”
“…” Ах, я и забыл, как непостоянно молодое влюбленное сердце, размышлял Сайлас, криво улыбаясь, пока Райна со всей силы толкала его в спину. Он позволил протащить себя вперед и вывести из комнаты, причем Райна тут же захлопнула двери.
“С-спасибо за совет…”, — донесся ее низкий голос сквозь деревянные двери, и сразу же за ним последовал звук удаляющихся шагов.
“… чертовы красавчики”, — завистливо выругался Сайлас, вылезая наружу.“Когда же придет мое время? Желательно с какой-нибудь милой дамочкой постарше…”.
Глава 38. Холодный треск
Атмосфера была вполне праздничной, размышлял Сайлас, оглядывая довольно большой зал, в котором сейчас собралось около шестидесяти человек. Он даже не знал о существовании такого зала, но, по его мнению, в каждом замке должен быть такой. И это был зал Этвара — не самый большой и не самый шикарный, но свою работу он выполнял. Все были одеты в свои лучшие одежды, хотя это не совсем точно; в конце концов, большинство просто носили свои чистейшие гвардейские мундиры с кожаным плащом, потому что становилось холодно, и холода наступали быстро.
С момента, когда Сайлас покинул подвал Райны, до начала “бала” прошло едва ли шесть часов — и все же перепад температур был в пять-шесть раз больше. Сайлас стоял у камина, накинув на себя шесть слоев одежды, и все еще чувствовал холод. Он родился и вырос в Фениксе, в конце концов, и большую часть своей жизни не видел ни снежинки. Холоднее всего ему было, когда он случайно забыл принять душ.
Хотя у других дела обстояли лучше, вероятно, они несколько привыкли к холоду, это было не так уж и много; Вален, в конце концов, стоял рядом с ним, и хотя принц утверждал, что они должны держаться вместе, стук зубов красноречиво говорил о состоянии принца. В отличие от Сайласа, который мог носить все, что ему заблагорассудится, принц подчинялся определенным королевским обычаям — во время любых общественных мероприятий он должен был надевать богато украшенные мантии, и, вопреки их надутому виду, они были очень легкими и очень холодными.
“Кого ты решил сделать капитаном?” спросил Сайлас, пытаясь отвлечься от холода, вступив в разговор.
“Хаа, хаа”, — Вален дважды дунул в свои сжатые кулаки, прежде чем ответить.“Стражник-ветеран по имени Деррек. Он служит в замке уже почти пятнадцать лет и был одним из авангарда во время вторжения. Я лично видел этого человека, и его мужество покорило меня”. Сайлас подумывал поднять вопрос о Тебеке, но воздержался. Несмотря ни на что, он все еще был капитаном и одним из самых сильных людей в замке. Если вторжение все-таки произойдет, особенно в зимние дни, им понадобится каждый сильный человек, которого они смогут заполучить.
“Так, а Райна приходила поговорить с тобой?” спросил Сайлас.
“Нет, а что?”
“О. Черт, в конце концов, она и вправду всего лишь девушка”, — вздохнул Сайлас.
“Просто девушка?” насмехался Вален. “Она экзорцист. Ее ценность здесь не больше, чем твоя. Это все равно, что сказать, что ты “просто мужчина””.
“Но я-то?”
“Ненужное смирение в сторону”, — сказал Вален, оглядывая группы людей, которые были разбросаны вокруг, болтали и наслаждались многочисленными деликатесами, которые принц приказал разложить на столах.“За последний месяц многое изменилось”.
“Ты много работал”.
“Нет, дело не только в этом”, — вздохнул Вален, оглядываясь на Сайласа. “Сирс также прокомментировал это на вчерашнем собрании. Мужчины… не такие унылые, как раньше. Помню, когда я работал в библиотеке, я иногда выходил, и весь замок был просто… мертв. Безмолвным. Как будто заброшенный. Однако с тех пор, как произошло вторжение, и с тех пор, как мы вернулись из леса, в этом месте появилось новое ощущение жизни”.