– Не девка, стало быть, – отметил дед и толкнул Арсентия. – Давай, послушник! Если он ее зажрет, нас уже ничто не спасет.
– Сам знаю, – огрызнулся послушник и бросился вперед. Но не успел сделать и двух шагов, как между оборотнем и добычей встал молодой священник, про которого послушник совсем позабыл. Бледный от страха, он неумело держал в руках подобранное копье и тыкал им в сторону волколюда.
– Я не пущу тебя к ней! – Голос Сафрония сорвался от испуга.
– Давай, чужак! – закричал дед. Брат Арсентий выхватил из сумки два куска порванной серебряной цепи. Обернулся и увидел, что из всех воев ближе всех стоит дневной знакомец.
– Усыня, дуй сюда! – Арсентий протянул подбежавшему парню один из обрывков. – Держи. По моей команде, понял?
Оборотень поднял лапу над головой батюшки, собираясь смахнуть ее одним ударом, но за долю секунды до удара Арсентий оттолкнул священника в сторону. Чудище закрутило головой, но потом, увидев, что путь свободен, опять двинулось к Зимаве.
Упав рядом с батюшкой на землю, Арсентий перекувырнулся и тут же оказался на ногах. Убедился, что с Сафронием все в порядке, вручил второй кусок цепи. Подхватил с земли оброненный кем-то меч, взмахнул пару раз, разгоняя по жилам кровь. И заорал, что было сил:
– Давай!
Они не подвели. Подскочили к оборотню одновременно, накинули цепи петлей на передние лапы, потянули в стороны. Волколюд опять заревел и попытался вырваться. Но серебро сильно жгло, не давая собраться с силами. Арсентий разбежался, подпрыгнул и с двух рук рубанул по шее. Он очень боялся, что опять ничего не выйдет, но в этот раз клинок глубоко врубился в плоть, кровь брызнула сильной струей.
Оборотень резко задергался от боли. Напрягся и рывком сбил с ног священника, освободил левую лапу. Начал крутиться на месте, стараясь достать послушника. Батюшка же, несмотря на сильный удар о землю, рванул к Усыне, повис на одной с ним цепи. Они дернули вместе, заставив волколюда упасть на одно колено.
Арсентий понял, что это последний шанс – как только тварь поймет, что именно ей мешает двигаться, прикончит всех по очереди. Опять подскочил и начал рубить что было силы. Тварь крутилась, махала свободной лапой, и несколько раз в грудь Арсентия прилетали такие удары, что дух перехватывало. Когда он наконец перебил волколюду позвоночник, тот дернулся и завалился мордой вперед. Но послушник остановился только тогда, когда голова бывшего старшины покатилась по земле и упала на мокрую траву. Посмотрел на мертвое тело, отбросил меч, упавший в лужу, и опустился на колени, закрыв лицо ладонями.
– Явот чего понять не могу. – Отец Сафроний протянул послушнику кружку со своим отваром, сам сел за стол напротив. – Как он сумел волколюдом заделаться?
– Пока не знаю, – вздохнул Арсентий. – Усыня говорит, Ставр по весне на юг куда-то ездил. Но где он был, с кем встречался?
– А кузнеца он зачем приговорил?
– Я думаю, он его зажрать хотел, да мы с дедом спугнули. Он волхва, видимо, очень боялся, пока тот с посохом был. А вот как я не догадался сразу, кто там мог один в темноте бродить! Еще б немного…
Послушник встал, накинул на плечи дорожный плащ и подошел к дверям. Потом обернулся и потер ладонью бороду.
– А ты не из трусливых, отец Сафроний. Не побоялся любимую защитить. – И добавил с улыбкой: – Да ты не тушуйся. Вам же, священникам, жениться дозволяется.
– Что? Да я же… Тем более что она… Слушай, а ты что так спокойно говоришь о ней? Ты же вроде и на ведьм охотник?
– И на них, да.
– И что, не будешь с ней ничего делать?
– По уму, конечно, надо бы. Но, во-первых, она не из тех ведьм, которые от бесов идут – ее сила природная. Тоже, конечно, безбожная сила, но не злая. От бабки переняла, когда напоила ту перед смертью. А во-вторых…
– Что?
– Любит она тебя, вот что. А пока любит, не будет людям зло чинить. – Арсентий усмехнулся, глядя, как щеки батюшки опять порозовели. – Бывай, отец Сафроний. Бог даст, свидимся.
И вышел из дому, плотно закрыв за собой дверь.
Арсентий ехал по лесной дороге на коньке, подаренном благодарным за спасение Усыней. Ехал не торопясь, тихонько насвистывая под нос. Он понимал, что впереди еще много дорог и схваток и что надо обязательно найти того, кто превратил в волколюда неплохого когда-то парня Ставра. Но пока не хотелось думать о грустном. Солнце пригревало, свежий ветерок обдувал, птицы мелодично посвистывали в кронах деревьев, из леса доносились запахи свежей листвы и хвои.
Человека, стоявшего возле дороги, он заметил издалека. Подъехал поближе и разглядел, что это старый волхв Рычан, который опирается на новый посох – еще без резьбы и украшений, простой дубовый шест, белеющий чистотой только что ошкуренного дерева. А на его плече сидит большой ворон с перламутровыми глазами.