— Леди! — в который раз окликнула я ее. — Мне необходимо поговорить с вами.
— Мисс Брайл, вы сегодня необычайно надоедливы.
— Это приказ лорда Гарса. Я должна узнать то, о чем никто, кроме вас, не расскажет.
Теперь она смотрела с интересом:
— Тогда пойдемте. Здесь мы будем всем мешать.
Заставив себя на время забыть о подруге, побежала за ней.
Леди Бельт плеснула чай в кружку и задумчиво уставилась в окно. Меня она, кажется, не замечала. Замерев посреди помещения, я огляделась. Кабинет больше напоминал жилую комнату, чем рабочее место. Не такой вычурный, как у Филис, но и не такой уютный, как у Джениз. Небольшой стол у стены, шкаф с книгами и чашками, затертый диван, такое же кресло — ничего особенного, и только обилие картин с изображением пустыни наводило на мысль о тоске воленстирки по родине.
— Что вы хотели спросить? — Она наконец обернулась.
— Расскажите о феромональной сыворотке.
Ее удалось удивить, Бельт явно ожидала другого вопроса.
— Это то, о чем вам лучше никогда не узнать, мисс Брайл!
Нет, так дело не пойдет…
— Но я уже знаю, леди. Успела попробовать.
Магиня вздрогнула и впилась в меня пристальным взглядом:
— Кто?
— Тир Бирлек.
Черная кожа заметно посерела, и мне совсем не понравилась возникшая в глазах отстраненная обреченность.
— Скажите, можно как-то избавиться от этого эффекта? Принять противоядие, сделать переливание крови или еще что-нибудь? Из-за этой дряни я сижу здесь, пока мои друзья рискуют собой…
— Ничего не поможет, — помотала она головой.
Ну уж нет! Никогда в это не поверю! Я выпила какую-то гадость, значит, теперь должна выпить другую гадость, способную все исправить и излечить меня от нежелательной наркотическо-сексуальной зависимости! Должна же такая существовать!
Но выражение лица собеседницы не вселяло надежды.
— Только его смерть, — страшным шепотом продолжила она. — Или ночь с ним. Если бы сразу, переливание помогло бы, и то… Его должен проводить воленстирец, в Регесторе подобные процедуры запрещены. Но сейчас… — Судорожно вздохнув, Бельт растеряла остатки самообладания. — Чем больше времени проходит с момента введения сыворотки, тем сильнее оказываемый эффект. Послушайте наставника, мисс Брайл! Дождитесь, пока его убьют. Если убьют!
Демоны лоранийские, сколько еще можно ждать?!
— Если Регестор проиграет войну, — преподавательница нервно затопталась на месте, — то советую собрать пожитки и бежать к дедовой матери в горы, забиться в самую дальнюю пещеру и никогда не высовываться оттуда. Клан Бирлеков знаменит в Тиреграде. Это легионеры. Если они чего-то хотят, они это получают. Так или иначе.
Леди хлебнула из кружки. Кажется, там напиток покрепче чая.
— Зачем я ему?
— Откуда мне знать?! — взвилась она. — Бирлеки защищают царство Воленстир из поколения в поколение, и если генерал посчитал вас ценной, значит, так оно и есть. Сыворотка — лишь способ склонить к сотрудничеству, ибо жена — самое преданное существо для воленстирца, верная псина. — Бельт поморщилась. — Она не предаст. Не сможет.
Страх мерзкой змеей зашевелился под сердцем.
— Почему?
Зло фыркнув, магиня таинственно произнесла:
— Наши мужчины обладают особыми способностями, и умение видеть свободных женщин — лишь одна из них.
Замерев, я ожидала продолжения.
— Воленстиркам действительно позволяется многое — учиться, работать, путешествовать, без осуждения заводить десяток ухажеров. Но не вечно. Если до тридцати лет девушка не выберет себе мужа, за нее это сделает Тамико. — Преподавательница снова припала к чашке. — Скажите, мисс Брайл, разве глупая девчонка, прежде не знавшая мужчин, сделает правильный выбор? Подарки, внимание, поклонение опытных самцов будоражат, и твои мозги превращаются в сладкий сироп. Обмануть таких дур легко, и все, наутро поздно рыпаться.
— Воленстирки настолько ветреные? — удивилась я.
Мне они показались барышнями весьма серьезными.
— Воленстирки разные, — скривилась Бельт. — Я была гордой, самодостаточной и серьезной, училась в Школе огня и не торопилась искать мужа. Но на каждую дичь найдется свой охотник. Мне не повезло — избранник оказался аферистом. Любовь вспыхнула, словно пламя, я и сама не помнила, как оказалась в его постели, неизвестно какой по счету женой! Мое наследство и сбережения перешли к нему, а меня заперли в спальне без одежды.
— И ничего нельзя было сделать? А ваша семья?
Я безмерно сочувствовала ей. Мне хорошо известно, что творится в душе у обманутой девушки, которой подсовывают совсем не ту жизнь, о которой она мечтала.