Выбрать главу

Заливаемое болью и перенапряженное сознание обрывает мысль, концентрируюсь на отражении очередной атаки. Но я упорно цепляюсь за эту нить рассуждений. Почему я об этом подумал? Там же была какая-то идея?

Осознание приходит спустя несколько атак и громадную новую порцию боли. Теперь я знаю, что мне нужно делать. И предполагаю, что это способно помочь.

На то, чтобы отыскать и запустить в действие нужную мыслеконструкцию, уходит какое-то время. Но я всё-таки делаю это — отсекаю от себя два небольших кусочка разума, пакуя их в защитную оболочку.

Тот самый концепт, который я использовал для контроля над людьми, бросая их в атаку против преторианцев. Только в этот раз объединяю его с «тараном». Одна из первых мыслеконструкций, которую я создал в этом мире. Сейчас многократно усиленная на фоне своей первой версии.

Да, «таран» всё равно остаётся весьма примитивным оружием. Но я делаю ставку на тот факт, что противники вообще не применяют никаких концептов. Даже не пытаются этого сделать. Всё, на что они способны — бить по мне чистой мощью, щедро выплёскивая её наружу.

Мост ведущий к Ранне постепенно затухает. Они что, убили синеволосую? Грёбанные сучьи ублюдки!

Злость придаёт немного сил и я заканчиваю сцепку двух концептов, создавая простенькое оружие. По идее, связка из двух мыслеконструкций должна прошить их броню. Вернее это сделает «таран», забросив внутрь каждого из них по кусочку моего разума. А дальше всё зависит от того, насколько они хороши в плане внутренней защиты. Вернее, насколько хороша в этом плане Тварь?

Дождавшись очередной атаки, выпускаю оба концепта, нанося ответный удар. Вижу, как они рассекают их защиту. А в следующее мгновение сознание наполняется новыми чувствами. Паника, страх, дискомфорт — каждая из мини-копий меня не хочет находиться в новых телах. Более того, они оказываются неспособны вытеснить оригинальные разумы. И если я верно понимаю поток хаотичных данных, то частицы меня рискуют вот-вот оказаться выкинутыми далеко за пределы вражеских тел.

Первый порыв — достать их привычным образом, при помощи ментальной атаки. Бросаю вперёд ещё по одному «тарану», а следом пробую вбить в образовавшиеся пробоины щупы своей силы. Но уже в следующую секунду прорехи закрываются, а я теряю своё оружие — его просто отсекает сошедшимися сторонами ментальной защиты противника.

Дальше действую скорее интуитивно, чем обдуманно. Выныриваю из «чертога». Опираясь на левую руку, приподнимаюсь над палубой. Несколько раз моргаю, приходя в себя.

Когда глаза начинают различать очертания предметов, бросаюсь вперёд. Правда сразу же заваливаюсь на палубу, скрипя зубами из-за боли в мышцах ног. Но сразу же продолжаю двигаться дальше.

Левую ногу сводит судорогой, поэтому встаю на одно колено, используя для подпорки правую. Дотягиваюсь рукой до искомого предмета.

Вилка. Самая обычная — судя по всему, до нашего появления, Петер ковырял ею в куске торта. К счастью парень выбрал не десертный, а полноценный вариант, с четырьмя длинными стальными зубцами.

Обхватываю пальцами металлическую ручку. Размахнувшись, всаживаю вилку в яйца Лазефа, который сейчас стоит рядом со своим стулом, прикрыв глаза.

Его разум сражается с частицей моего сознания, но вот тело реагирует на боль вполне предсказуемо — заваливается вниз, отталкивая в сторону стул и издавая скулящие звуки из-за боли.

Ещё один удар. Теперь в шею. Третий.

Выдернув вилку, смещаюсь к громиле, который так и остался сидеть на своём стуле. Мышцы немного отошли, так что опираюсь левой рукой на столешницу и принимаю вертикальное положение. Вонзаю зубья вилки в плоть. Снова. Ещё. Как заведённый, раз за разом бью в шею, пока наконец не прокалываю сонную артерию.

Замерев, смотрю на фонтанирующую кровь, которая заливает белый пиджак. Кривлю губы в усмешке. Ну что, сукины дети, съели? Я заколол вас вилкой. Смешно, правда? Мастер Разума, убивающий своих врагов столовым прибором. Если кому расскажу, не поверят.

Пытаюсь развернуться и ноги всё-таки подводят — сделав полуоборот вокруг своей оси, падаю на палубу. А взгляд упирается в лицо Ранны, которая распласталась в нескольких метрах от меня. В луже собственной крови.

Глава III

Бросившись к Ранне, заваливаюсь на палубу, но всё же доползаю до девушки. Её правый бок буквально разворочен — не знаю, чем именно ударили сучьи адепты, но техника срезала куски нескольких ребёр и снесла часть тела.

А ещё я чувствую её разум, который колеблется, как лист на ветру. Ещё чуть и погаснет.