К тому же, несмотря на многочисленные препятствия и неудобства, паломники все равно добирались до столицы. Конечно, самым прибыльным местом для милостыни являлся пятачок у самого храма Аншары. Однако там все уже было давно занято и поделено. Потому попрошайкам из Подконструкта приходилось искать свое место под солнцем здесь, снаружи, у Озерных врат.
И даже тут имелись определенные правила. Ближе всего к страже садились пришедшие раньше, остальные растягивались живой цепью с двух сторон от дороги. Порой нищие устраивались за спинами других — на тот случай, когда какой-нибудь богатый северянин бросит горсть медяков в толпу. Впрочем, надеяться на это — значило остаться точно голодным, ибо подобное происходило необычайно редко.
Но попробуй Ерикан сесть вперед, то под одобрительный смех стражи тут же получил тумаков от тех, кто пришел прежде. Да и не хотел старик лезть туда, как поняла Юти, желая оставаться незамеченным.
Путников, несмотря на вступивший в полную власть день, было немного. За четверть часа прошло всего несколько человек — пара мелких торговцев с ближайших деревень (таких бедных, что у них даже охраны не было), да какой-то грязный оборванец. Потому нищие больше болтали между собой, обсуждая последние новости.
— А лица у него и вовсе нет. Кожа содрана, мясо обглодано до костей, а глаза высосаны, — вещал дряхлый и худой, как лист, старик, шепелявя беззубым ртом.
— Ты-то откуда знаешь, старый хрыч? — лениво и совсем беззлобно спросил один из попрошаек.
— На рассвете ходил к храму, как того требует богиня. И услышал разговор двух гвардейцев.
— А чего тебе делать у храма? — рассмеялся толстый мужик средних лет с крысиными глазками. — Уж не на дар ли рассчитывал?
— Не твоего ума дела, — огрызнулся старик. — Коли не умеете слушать, так и говорить не стану.
— Ну, будет тебе, Гомир, — подал голос другой нищий. — Не слушай ты этого дурака. Что еще сказали-то?
— Что ночью кто-то убил Проповедника. Да не просто убил, а так изуродовал, что на нем живого места не оставил. Лицо обглодал, уши, нос и язык отрезал, а сердце вырвал голыми руками.
Ерикан удивленно посмотрел на Юти, на что девочка отрицательно помотала головой. К слову, как бы Проповедник что рассказал, отрежь она ему язык? А без ушей он не услышал бы вопросов. Вот нос и правда не особо был нужен. Однако Юти оказалась не столь искушена в заплечном мастерстве и не додумалась избавить Его Непогрешимость от ненужной части тела.
— Брешет, старый пройдоха, — бросил тип с маленькими крысиными глазами и даже махнул рукой. Впрочем, тут же получил несколько ощутимых тычков от тех, кто сидел рядом.
— Вот тебе святая длань Аншары, — сложил перед собой руки лодочкой старик. — Именно так все и сказали. А уже после, когда домой возвращался, меня у врат остановили. Дескать, приказ у них теперь такой, всех в город впускать, никого не выпускать.
— И как же ты здесь оказался? — не унимался крысоглазый.
— Господин Шарн Дрисо увидел меня. И сказал своим: «Пропусти, это Гомир, его все знают. Каждый день в храм шляется». Остальных до сих пор вон держат.
Старик указал на Озерные врата. Там действительно царило необычайное оживление, слышались возмущенные голоса и ругань. Юти и сама заметила, что за все время, пока они здесь находились, из города не выезжала ни одна повозка и не прошел ни один человек. Что само по себе представлялось необычайно редким явлением.
Лишь спустя полчаса из Конструкта с определенной заминкой потянулась вереница людей.
— Почему они стали всех выпускать? — спросила шепотом Юти Ерикана.
— Сама смотри, — буркнул в ответ учитель.
Ну да. Сама смотри, сама подумай, сама реши. Будто необычайно трудно просто ответить на вопрос. Юти засопела, чувствуя, как против воли разгорается на левой ноге единственное кольцо разума. И спустя какое-то время она увидела рослого мужчину с узкими плечами, чуть сутулого и несуразного, словно слепленного из двух худых карликов, одного из которых поставили другому на плечи.
Каждый, кто намеревался выбраться из Конструкта, останавливался подле него, о чем-то говорил с незнакомцем, а тот, после непродолжительного прикосновения, кивал и стража выпускала горожан.
— Миели, — тихо произнесла Юти. — Что-то связанное с яснознанием?
— Именно, — ответил Ерикан, глядя совсем в другую сторону. Обычно Одаренные с кольцом разума используют яснознание для предметов, узнать, что написано в книге, не читая ее. Или, что еще чаще, оценить стоимость драгоценного камня, попавшего в руки. У ювелиров часто можно встретить ирхов-миели. Но это другой случай…