– Двадцать пятое августа.
– Чего-чего? – Чиж тоскливо и сочувственно посмотрел на него, – Да, Иван. Тебе бы еще раз княгине показаться бы. Похоже у тебя того… не все в порядке с кукушкой то. Она тут иногда в городе больных принимает. Все с чем доктор не справляется забесплатно лечит. Может тебе мозги назад вправит.
Иван нервно взъерошил волосы. Чего он не так сказал то?
– Ладно. Короче первого пожнеца в столице большой праздник будет. Народу съедется уйма. Там же не только у нее, у всех дворянских детей, коим пятнадцать в этом году исполнилось, инициация будет. По их силам и способностям титулы получать будут. Твой господин, от которого у тебя вещи, тоже наверняка ее когда-то проходил или будет проходить.
Кое-что прояснялось. В том числе таинственное «пока не могу» Ирмы.
– А что, она добрая княгиня то? Если бесплатно лечит всех…
– А чего ты все про нее спрашиваешь, а? – внезапно, хитро улыбнувшись, спросил Чиж.
Иван смутился от неожиданного вопроса и замолчал, чувствуя, что краснеет. Бродяжка, заглянув ему в глаза, протянул:
– О-уу… понятно. Ну знаешь! Она у нас красавица, конечно, но даже не мечтай. Бесполезно. Их род один из сильнейших. Они кровь простолюдинами разбавлять не будут. Не дураки, замка то и земель лишаться.
– Да я и не…
– Ладно, ладно. Я в это лезть не хочу. Это твое дело, – замахал руками Чиж.
Пару минут они помолчали.
– Слушай, не сочти вопрос странным. Город этот как называется?
– Розеград. Тут у нас розы какие цветут, видел? Вся империя завидует. Даже в столицу цветы поставляем, – Чиж важно шмыгнул носом, словно местные успехи садоводов были исключительно его заслугой.
– А столица где?
– Думаешь ты оттуда? Может быть. До нее дня два шагать на северо-восток. Если верхом, то за день доберешься, ну а ежели гнать на перекладных, то за несколько часов доехать можно. Любоград. Говорят, красивый город, но я там не был. Там бродягам сложнее. Стражи много, а народ жаднее. Тут, в провинции на курорте попроще, особенно в сезон.
– А ты то сам как на улице оказался?
– Да знамо как. Как и все. Родители померли, родни нет. Вот и выставили меня из дома. Я уже года три тут живу. Привык, – грусти в голосе Чижа не было. Он рассказывал о своей истории даже весело, как о чем-то очень простом и естественном.
Они поговорили еще немного. Чиж поделился знаниями о том, где можно добыть еды в городе и как лучше сделать себе постель в корнях деревьев. Бродяжка даже помог Ивану натаскать лапник и устроил ему вполне сносное место для сна. На колючей и неудобной подстилке он долго ворочался, слабо представляя себе, как тут вообще можно заснуть. Потом усталость взяла свое и он все-таки провалился в тревожный и мучительный сон.
Утром они попрощались. Чиж все звал Ивана к какой-то пекарне, где иногда выкидывают подгоревший или испорченный хлеб: «Там подмастерье новый совсем косорукий. Все время чего-то портит». Иван отказался. Он не хотел окончательно втягиваться в жизнь бродяги, понимая, что спустя месяц будет уже окончательно похож на этого Чижа, и потеряет всякую надежду изменить что-либо. Пока еще его одежда, которую тут все принимают за господскую, более-менее прилично выглядит, у него есть шанс изменить свою судьбу. На всякий случай, если ему не посчастливиться, они с Чижом договорились вечером опять встретится здесь же, у пяти ив.
Для начала Иван тщательно умылся, ополоснул голову в протекающем по западной границе кладбища ручье и постарался причесаться, насколько это можно было сделать пятерней. Некоторое время он раздумывал не постирать ли одежду, смыв с нее следы соли, но понял, что сохнуть она будет потом еще целый день. Терять это время не хотелось. Посмотревшись вместо зеркала в отполированный гранит одной из могил, он счел свое отражение вполне сносно выглядящим. На бродягу, в отличие от вчерашнего дня, он уже не походил. Внимательнее взглянув на надгробие он еще раз поразился странным датам на камне. Год начиналась с семи тысяч. На очень старых могилах надписи на камне были на латинице, тогда как на всех остальных на кириллице. Имена большей частью в обоих случаях были славянские, а какие-либо кресты или символы иных религий отсутствовали.
Иван подумал, что идти в город было еще рановато. Все еще, наверное, закрыто. Интересно, сколько же все-таки времени? Жаль нет смартфона! Кстати… а не поискать ли его? Вдруг он выпал не в море, а позже, на пляже или в хибаре старика? Дорога туда простая, не ошибешься. Шум прибоя слышно издалека. Заодно и старика можно поблагодарить, а то вчера неудобно получилось, когда тому чуть за влетело за доброту.