– Мы с ними расстанемся только после смерти, – угрюмо сказал несостоявшийся кузнец и исподлобья зыркнул на стоящего рядом с их клеткой охранника. Тот расположился на походном стульчике в пяти метрах от клетки, чтобы не мешал неприятный запах, и с наслаждением пил темное прохладное пиво из глиняного кувшинчика.
Кром оказался прав лишь отчасти. На рынок их никто не повез, просто на следующий день пришли уже чужие, то есть не виденные ими ранее охранники, сковали руки-ноги, перегрузили в свои фургоны и куда-то повезли. Набили рабов так, что дышать было тяжело и приходилось стоять во весь рост, плотно прижимаясь к соседям. Зато в новом фургоне можно было выпрямиться полностью.
К вечеру под колесами захрустел гравий, иногда сквозь прорехи в тенте мелькали крутые скальные кручи. Несколько рабов не сдержали эмоций, подробно пройдясь по родословным своих бывших и настоящих владельцев и даже богов.
– Плохо дело, – вздохнул Кром. – На шахты нас везут. Там жить нам года два или три в самом лучшем случае.
Уже в темноте фургоны заехали на просторную площадку, на которую и выгрузили рабов. Уставшие люди, ослабевшие еще за время пути по пескам, падали на каменную мостовую, стоило им лишь покинуть фургон. Не удержался на ногах и Костя.
Долго валяться не вышло. Едва последний раб покинул фургон, как прозвучала властная команда на имперском: «Встать!» Когда же ее проигнорировали, на людей спустили собак.
Огромные волкодавы, в шипастых ошейниках и с огромными клыками, с рычанием набросились на изможденных людей. Если бы животным дали команду насмерть порвать рабов, то от двух десятков пленников остались бы кровавые ошметки. А так все отделались неглубокими укусами и трясущимися поджилками.
Придав толпе рабов подобие колонны по двое, их погнали с площадки в каменный барак, где с них сняли кандалы, выдали гору рваной и грязной одежды, сунули по сухарю и кожаной фляге. Воду торопливо, под окрики конвоиров, набирали из источника, вытекающего прямо из скалы. И опять гонка по узкой тропке, зажатой высоченными скалами, вверх в горы.
Едва дышащих от усталости – и с непривычки от такой нагрузки – людей загнали на небольшой пятачок, огороженный низкой оградой из неровных обломков скальной породы. Здесь они должны были просидеть до утра.
Чуть переведя дух и напившись воды из фляги, Костя принялся за ревизию того барахла, что выдали на складе. Ему достались, с состоянием разной потрепанности: подштанники из не очень толстой ткани с кучей заплат и следов штопки; кожаные просторные штаны, такие толстые, что впору легким доспехом назвать; рубашка, надеваемая через голову и сохранившаяся чуть лучше, чем подштанники; кожаная куртка, не уступающая по защитным свойствам штанам; кожаный шлем – конус из очень толстой потрескавшейся кожи, похожий на вьетнамские соломенные шляпы; и перчатки с большими крагами. Все грязное, вонючее. Костя решил, что наденет такое только после стирки или хоть какой-нибудь обработки. Правда, через два часа он изменил свое мнение, когда свежий горный воздух взбодрил его до гусиной кожи и непроизвольного стука зубами.
Утром их раскидали по рабочим местам. Не было никакой переклички, опроса, придирчивого осмотра. Просто к новичкам подошел один из стражников, с минуту водил взглядом по худым фигурам, на которых топорщилась кожаная одежда, потом ткнул пальцем в пятерых и приказал идти за ним. В эту пятерку попал и Костя.
Землянина и еще одного из отобранных включили в группу шахтеров-рабов, что рубили породу под землей и вывозили в тележках на поверхность. Косте выдали кирку, заправленную маслом лампу, пять сальных свечей и ткнули пальцем в сторону черного зева пещеры, возле которого постоянно сновали люди.
Костю и его напарника Зорхана, типичного жителя пустыни, впервые увидевшего горы и потому испытывающего инстинктивный страх перед ними, встретили на подходе к пещере. Четверо крепких здоровяков, с небольшими бородками, длинноволосых, одетых один в один как Костя, но выглядящих в своей экипировке гораздо внушительнее, а не как огородные пугала. У каждого сквозь расстегнутый высокий воротник куртки виднелся рабский ошейник.
– Вы, что ль, с нами?.. – через губу произнес один из рабов, не самый большой, но наиболее упитанный и с властными нотками в голосе.
– Наверное, – пожал плечами Костя. – Нас отправили сюда без объяснений.
– Значит, к нам. Так, хватайте тележку – и за мной, – приказал собеседник. Потом повернулся спиной к Косте и неторопливо пошел в глубь пещеры.