— Не лезь… — Маркус отпихнул Илиана, наклоняясь над Манон. Справился с узлом и принялся растирать и целовать её запястья. Манон потянулась губами, на ощупь прошлась по груди Маркуса, губы обхватили сосок. Из горла мужчины вырвался сдавленный полустон-полурык.
Маркус перехватил и крепко сжал двумя пальцами её подбородок, отвёл его в сторону, сдвигаясь вниз, наклоняясь и впечатываясь горячими губами в шею, оставляя алый след на белой коже. Его клеймо.
Колено Маркуса вклинивается между её плотно сжатых ног и начинает двигаться вверх, раздвигая. Лишившись возможности видеть происходящее, все остальные чувства Манон обострились, впитывая кожей его частые выдохи, влажное скольжение губ по шее. Руки её двигались по его телу, чувствуя вставшие дыбом волоски, мурашки, пробегающие по его коже, напрягающиеся мышцы от её прикосновений. Когда её руки легли на его ягодицы, Маркус зарычал, выгибая спину, вжимаясь в неё пахом, отчего по телу прокатилась волна жара.
— Эй, а как же я? — обиделся Илиан, почувствовав себя здесь лишним.
— Илиан, извини, не в этот раз. Не со мной и не с этой женщиной… — Маркус очертил губами линию подбородка Манон. И дал дельный совет, — иди спать, Илиан.
— Вот ещё, не пойду! — заупрямился Илиан.
— Тебя зрители не смущают? — спросил Маркус Манон. — Могу вырубить его.
— Выруби.
— Эй! — только и успел сказать Илиан, Манон почувствовала, как резко дёрнулся вправо Маркус — и рядом на постель повалилось тело.
— Ты его не убил, случайно? — с беспокойством поинтересовалась судьбой родственника Манон.
— Нет. Я аккуратно… На чём мы остановились?
— Кажется, на этом, — руки Манон легли на задницу Маркуса и сжали, вырывая из его горла гортанный рык… Маркус подхватывает её под ягодицы, разводя ноги шире и подтягивая вверх так, чтобы раскрыть для себя, прижаться. Сильно. И сделать несколько лёгких толчков, будто их не разделяла тонкая ткань панталон…
Стало тяжело и жарко… проснулась оттого, что было тяжело дышать, словно её завалило камнями…
Манон открыла глаза, дышать по-прежнему было тяжело и жарко. А шее жарко вдвойне и щекотно. Манон попыталась пошевелиться, не смогла. Лёгкая паника накатила… Ещё воняло страшно перегаром… Вот надралась. Организм вспомнил, что он болеет с похмелья, и добавил головной боли и каки во рту, желания пить и в уборную. А ещё соски саднило.
Нечто зашевелилось справа и чмокнуло её в шею, обдав новой порцией перегара.
— Дарк? — на полу заурчала собака. Значит, это не он дышит перегаром.
Они вчера с Маркусом пили… вернее, она целенаправленно напивалась, последнее, что она помнит… она ему СЕКС предложила!!!
Манон медленно-медленно повернула голову направо.
— Маркус, — выдохнула она, — ё-моё…
В этот момент её чмокнули в шею слева. Манон ещё медленнее повернула голову налево.
— Илиан? — пропищала Манон, и сама не поверила, что этот писк издала она. Манон почувствовала, как её бросило в холодный пот… ОНА С ДВУМЯ МУЖИКАМИ!!!! Мамочки! Докатилась!! И ничего не помнит же… как хоть было?.. а ей понравилось?.. а им?.. Заткнись, идиотка! Марина тихо ржёт и подсказывает: пить надо меньше, надо меньше пить… Что ты ржёшь… ты тоже с двумя мужиками и ничего не помнишь… в голове ржать перестали…
Манон вновь попыталась встать, но эти двое недовольно заурчали, обдав перегаром и притиснулись ещё плотнее. Манон приподняла голову, желая обследовать размеры катастрофы.
Они оплели её и руками и ногами, словно пальму обезьяны.
В следующий миг до неё дошло, что все одеты, и она в том числе… есть надежда, что секса не было… жаль… Изыди, идиотка, жаль ей, это ты там такая раскрепощённая, а я средневековая… а правда, интересно, как это… с двумя парнями…
Мысли скакали чехардой.
Так, если секса не было, почему тогда соски болят, словно их изгрызли мыши?…
— Манон, — выдохнули в левое ухо и припечатали перегарным поцелуем.
— Манон, — вторили справа, и перегаром дохнуло в шею.
И руки так ритмичненько и живенько заходили по её телу, оглаживая и лаская… и Манон поняла, что вот сейчас она как раз и узнает, каково это — быть с двумя… Похмельными, озабоченными муда… мужиками. Не-е-е-е. Ну их к демону, эти эксперименты с количеством партнёров. Манон набрала в лёгкие воздух и заорала:
— ПОЖАР!!! — Ээ, а почему пожар? — спросила Манон у Марины; ну, типа, это самое действенное слово при желании привлечь внимание равнодушных окружающих. Так рекомендуют кричать при нападении… на тебя же напали? Вот и ори — Пожар!
На мужиков, правда, подействовало, зашевелились активнее, но не в том направлении, не с кровати… а на Манон.
— Блять! Уроды! Урою! — завопила Манон, правым локтем заехала Маркусу под рёбра, он взвыл и освободил её правую руку. Манон освобождённой рукой тут же звезданула Илиану в глаз, он тоже ослабил хватку. Манон ужом выскользнула из ослабевших объятий. Вскочила на ноги, посмотрела на разбуженных, но ещё не проснувшихся окончательно мужчин у своих ног.
— Мальчики, вы пока побудьте тут, — попросила моргающих спросонья Илиана и Маркуса, — я щас вернусь.
Спрыгнула с кровати и выскочила из комнаты.
Манон, проскальзывая на поворотах, вбежала на чердак, проскочила его, распахнула потайную дверь, едва не сорвав её с петель. Выскочила в тренировочный зал. Здесь она провела две последние недели, навёрстывая годы бездействия. Алчный взгляд заметался по стойкам с оружием.
Арбалеты, кинжалы, метательные ножи, плети… плети… две новенькие, не отбитые плети… о-о-о-о, да-а-а. Манон подскочила к стене с плетьми. Боевые она не стала трогать. Перешла к разряду тренировочных. На одном из крюков висели её парные двухметровые новенькие красавицы, рядом на таком же подвесе висели погибшие в истерике старые подружки — то, что от них осталось. Выбросить рука не поднялась. Манон любовно провела по лохмотьям.
— Спасибо, — сказала она старым. И сняла с крюка новую пару.
Покрутила, проверила идеальный баланс.
— Я иду, мальчики, я иду, — плотоядно усмехнулась Манон и вышла с чердака тренировочного на чердак с гримёркой и костюмами.
Когда она проходила мимо стоек с одеждой, взгляд зацепился за один наряд… она использовала его для одного задания… и ей пришла одна очень-очень плохая мысль… для мальчиков. Она повернулась к стойке с одеждой.
Илиан Аландер и Маркус Солер
— Илиан, не сочти меня паникёром, но пора делать ноги, — выдавил из себя Маркус, когда голова, после воплей Манон, стала болеть поменьше. — Она не просто так убежала и попросила подождать, она не одна придёт, она с оружием возмездия придёт…
— Думаешь?
— Уверен.
— Лишь бы не дагу взяла, — передёрнул плечами от воспоминаний Илиан.
Полежали ещё, не в силах встать.
— Илиан, давай уже подниматься, — Маркус с трудом сел в кровати. Голова гудела. Пить хотелось страшно. Оглянулся, на прикроватном столике стоял кувшин и стакан. Возблагодарив Всевышнего, Маркус дрожащими руками дотянулся до кувшина и принялся жадно глотать воду.
— Мне оставь, — взмолился Илиан, словно страждущий в пустыне.
— Держи, — Маркус передал Илиану вожделенный кувшин, и тот торопливо начал глотать жидкость.
— Всё, идём, — Илиан поставил опустевший кувшин на пол.
Мужчины, поддерживая друг друга, поднялись, обнялись, как вчера ночью и, пошатываясь, пошли к дверям… не успели…
…В дверях стояла Манон…
Илиан и Маркус замерли, словно статуи, пожирая глазами представшее зрелище.
…Она была одета… нет, скорее, она была раздета.
Чёрный корсет с красной шнуровкой спереди, грудь, казалось, просто выпирала из него, чёрные чулки на подвязках. Маленькая пышная чёрная юбочка едва прикрывавшая ягодицы. И туфли красные на высоком каблуке рюмочкой. Глаза были накрашены черными тенями, а губы алой помадой.
В руках, словно две чёрные змеи, жили своей жизнью, извивались на полу плети. Едва уловимые движения рук, до предплечья затянутых в атласные чёрные перчатки, оживляли их.