Манон вернулась к Дарку, вытащила из него стрелу. Свистнула Ворона. Вымуштрованный конь появился из леса. Его ноздри раздувались, он недовольно фыркал, когда Манон с помощью священника взвалила в седло Дарка. Вскочила в седло сама, уложила собаку на колени, тяжёлый. Не оглядываясь, послала Ворона шагом.
В поместье она доехала к вечеру.
Молчаливая стража сняла начавшее коченеть тело собаки. Манон с седла тоже сняли, капитан. Сама она была не в состоянии. Ноги затекли от долгой езды и тяжёлого тела Дарка.
— Похороните под нашей яблоней, — приказала она, отключаясь, кровь на ней была не только её врагов.
Палач — Маркус Солер
Настроение с утра было отвратительное. Ну, что за ребячество, уехала одна, не сказав. Он хотел отправиться за ней, но шпионы доложили, что ночью барон Боне покинул замок во главе отряда из десятерых человек. Маркус, разделив отряд на два, отправил прочесать дорогу в обоих направлениях, сам остался в таверне. К обеду вернулся один человек из отряда, отправленного в сторону владений баронессы Перрэ. Он сопровождал карету с перепуганными монахинями и священником, управляющим каретой.
Маркус слушал рассказ женщин, стиснув кулаки и зубы.
— Эта… этот юноша, он не пострадал? — глухим голосом спросил Маркус.
— Мы не знаем. Он весь в крови был… его пса убили. Он так горевал.
— Дарк погиб? — Маркус похолодел. Он знал, что значил этот пёс для Манон.
— Да, в него стрела попала. Юноша забрал его с собой, — сказала молодая монашка.
— Спасибо, — Маркус быстро поднялся. Дал распоряжение хозяину насчёт отправки телеги за телами. Вскочил в седло, как в прошлый раз, в поводу повёл гнедого, и в сопровождении стража поскакал на место событий.
Через три часа они были на поляне…
Маркус видел, насколько ошарашены его люди. Он сам был в некотором шоке от увиденного. Тем более он знал, что это месиво устроила женщина, его женщина.
Он сразу понял, кто погиб до Дарка — они были убиты одним точным ударом…
Четверо же других, включая Боне, были растерзаны, она убила даже лошадей. Маркус первый раз почувствовал страх. Он знал: Манон — убийца, так же, как и Маркус, но он не думал, что она способна на такое. В каком же она была состоянии, раз смогла убить трёх всадников. Вряд ли эти четверо были настолько глупы, особенно после того, как она продемонстрировала им свое убийственное мастерство, чтобы не атаковать одновременно… Она не должна была выжить…
— Пьер, возвращайтесь в столицу, тела отправить в управление… я вернусь через несколько дней.
Маркус пересел на гнедого и пустил его в галоп, его Серый поскакал следом.
Спустя два часа бешеной скачки, Маркус влетел в ворота замка Перрэ. Стражники поприветствовали его.
— Где она? — крикнул Маркус, спешиваясь.
— Я только что отнёс её к лекарю, — сказал подошедший капитан. — Маркус, что произошло? Дарк мёртв, она вся в крови и не понятно, где её, а где чужая.
— Потом, Соледат. Мне нужно к ней.
Соледат схватил его за руку, удерживая:
— Лекарь не пустит. Ты его знаешь.
— Значит, он будет мёртвым лекарем, — проговорил Маркус, вырывая руку.
— Всевышний, когда у неё будет нормальный мужик. Одни психи, — в сердцах произнёс Соледат, поспешив следом.
Маркус распахнул дверь в лечебницу. Лекарь преградил ему дорогу, но стоило взглянуть в глаза Маркуса, и он отступил. Пройдя приёмную, Маркус вошёл в лекарскую обитель. Манон лежала на столе, видно, что лекарь только-только начал срезать с неё одежду. Кровь засохла и заскорузла. Без разговоров Маркус взял небольшой острый нож, которым лекарь работал до него.
— Руки сначала помой, — сурово приказал лекарь, — и куртку сними.
Маркус вышел в приёмную. Скинул куртку и пояс с оружием, вымыл в медном тазу руки и лицо, вытер чистым полотенцем. Вернулся к Манон. Лекарь передал ему нож и вышел.
Маркус снял с неё сапоги. Снял «носки», она и ему такие же подарила, удобно, не нужно мотать ткань. Аккуратно срезал бриджи, куртку, рубашку.
Лекарь принёс таз с чистой водой и ткань на обтирку.
— Может, ты выйдешь, Маркус. Мне нужно убрать с неё одежду и омыть тело.
— Я уже видел её голой, так что меня это не смутит.
Лекарь вопросительно поднял бровь.
— Нет, мы не любовники… так получилось, — ответил Маркус, убирая сухую красно-коричневую прядь со лба Манон.
— Зря. Я всегда говорил Жану, что он не прав относительно тебя и её… Подними.
Маркус осторожно поднял женщину на руки. Лекарь смахнул со стола то, что когда-то было одеждой Манон, застелил стол чистой простынёй. Маркус опустил бессознательное тело обратно. Лекарь осмотрел её.
Раны были, в основном, на руках, спине, груди. Опасных не было, скользящие. Лекарь промыл раны на теле, нанёс мази. Попросил Маркуса усадить её и обработал раны на спине. Перевязал.
Уложили обратно на стол, лекарь прикрыл простынёй.
Маркус отмыл её лицо от крови и грязи.
— Пойдём, положим её на постель.
— Почему она не приходит в себя? Вы ей что-то дали? — Маркус вновь взял её на руки.
— Нет. Капитан снял её с Ворона уже практически в бессознательном состоянии.
Они прошли в комнату с кроватями, лекарь откинул с одной из них одеяло. Маркус положил её, убрал простынь и прикрыл одеялом.
Лекарь проверил пульс, зрачки.
— Не волнуйся, она спит. Рассказывай, что произошло.
Маркус вкратце рассказал про утреннее происшествие на поляне. Про недавний срыв, про соперничество трёх мужиков тоже упомянул.
— Понятно, — лекарь недовольно покачал головой. — Довели девку. Удивляюсь, что она вас, кобелей, не кастрировала. Сейчас покой, покой и положительные эмоции. Дарк был последней каплей. Боюсь, баронесса не быстро придёт в норму. Ну, да ничего. Тишина наша деревенская, ребятишки, свежий воздух приведут её в норму. Жюли тоже поспособствует… А ты отдохни иди. Вижу, сам ты тоже под впечатлением… Валерьяночки накапать?
— Меня всегда интересовал вопрос… А вы с Моро не родственники?
— Родственники… братья двоюродные… с Перрэ, кстати, тоже.
Маркус настолько удивился, что присел на свободную постель.
— У старого барона Перрэ было трое детей, две дочери и сын. Моро — от старшей дочери. Я — от средней, а Жан — от младшего сына. Поэтому и фамилии у нас разные.
— А как вы все вместе?..
— А это, мальчик мой, совсем другая история, и касательства к твоему вопросу не имеет. Помнишь, что Ноночка говорит? Меньше знаешь, дольше проживёшь.
— Ноночка?
— Не рекомендую её так называть… кастрирует.
— А вы?
— А мне и Моро можно, но только нам, — лекарь многозначительно поднял указательный палец и покачал перед носом Маркуса, — и больше никому. Ибо чревато ампутациями.
Маркус Солер, Манон Авье
Маркус стоял у окна, он только что похоронил Дарка под старой яблоней в дальнем углу сада. Он помнил, что Манон часто сидела под ней, Дарк лежал, положив голову на колени хозяйки, её руки теребили его, он подёргивал ушами, порыкивал, переворачивался на спину, требуя почесать ему пузо…
Истошный вопль. Маркус резко развернулся, подбежал к мечущейся и кричащей во сне Манон.
— Манон, проснись, проснись, — Маркус сел на постель прижался к её спине и шептал в ухо, — проснись, проснись, Манон.
Она распахнула глаза, полные безумного ужаса. Попыталась вырваться, но руки мужчины крепко держали.
— Манон, это всего лишь кошмар.
— Маркус? Это ты, Маркус? — на грани слышимости спросила она, не веря.
— Я, Манон, я, — мужчина погладил по голове.
— Марку-ус, — выдохнула она, развернулась и обняла его, уткнувшись носом в шею. — Маркус, Дарк погиб, Маркус, они убили его… я убила их всех…