— Потерпи, сейчас приедет вредный старый брюзга Антуан Морро, и ты быстренько пойдёшь на поправку, поверь моему опыту, — рука Манон случайно наткнулась на что-то твёрдое, Илиан застонал. Опустила глаза, потом перевела взгляд на лицо Илиана. Бледное, с горящим румянцем, глаза крепко зажмурены, с закушенной нижней губой. Руку она не убрала, злорадная улыбка скривила губы, сейчас она ему отомстит за всё хорошее…
— Илиа-ан…
— Мммммм — промычал он, не разжимая губ.
— Илиа-ан… — более настойчиво позвала она.
— Что-о-о? — с усилием, выдавил хрипло мужчина.
— А чего ты стонешь? Тебе больно? — в голосе столько участия и сострадания.
— Да-а-а, — прохрипел.
— А где тебе больно? — рука как бы нечаянно надавила на значительно возросшую выпуклость.
— Ве-езде-е, — простонал мужчина и взмолился, — Манон, убери руку.
— Видишь ли, Илиан, — Манон постучала пальчиками по сами знаете чему, — мне придётся оставить тебя в доме. Поэтому договоримся на берегу, — Илиан слегка выгнулся навстречу её руке.
— Лежи смирно! — приказала Манон. — Я проверяю тебя на прочность, зная твою кобелиную натуру, а у меня тут девушка молодая, неопытная…
Рука Манон уже непроизвольно поглаживала, вне зависимости от хозяйки.
— Предупреждаю, подкатишь к ней свои бубенчики… — Манон демонстративно раскрыла дагу. Три лезвия раскрылись лепестками и тут же соединились воедино. — Отчикаю.
— Всё, что угодно, только руку убери… садистка, — взмолился Илиан.
— Ой, прости, забыла, — Манон, слегка покраснев, отдёрнула руку, — что-то жарко вдруг стало.
Она поднялась и отошла, перевела дыхание и посмотрела на мужчину. Илиан лежал в окружении верёвочных обрезков, руки сжаты в кулаки, всё тело напряжено, как струна, лицо пунцовое в чёрных и зелёных разводах, пот бисером рассыпался по лбу и вискам, травинки запутались в волосах и яростно горящие глаза, обещающие МЕСТЬ… Манон сделала шаг назад, а потом расхохоталась.
Илиан возмущённо засопел. А взгляд стал обещать СТРАШНУЮ МЕСТЬ.
Манон хохотала и не могла остановиться, слёзы выступили из глаз.
— Манон, прекращай ржать, — возмутился Илиан.
— Не-емо-гу, — она уже согнулась пополам, — ты бы себя видел.
Илиан попытался приподняться и осмотреть себя.
— Лежи, болезный, — сквозь смех простонала Манон, — у тебя лицо всё в земле и траве, выглядишь чрезвычайно забавно.
Илиан устало откинулся обратно на пол, голова всё же болела. А хохот… пусть, у неё откат пошел после истерики.
Но рученьку на самом драгоценном он ей припомнит… садюга белобрысая… умолять будет и остановиться и не останавливаться… сочтёмся, судьбинушка, сочтёмся. Я тебе ещё гостиницу припомню, когда тебя за парня принял и с ума сходил, думая, что мужика хочу. Всё, ненаглядная, припомню… прядку твою белую, влажную, змеящуюся по шее на фоне огня…
— Илиа-ан, — донёсся до него голос сквозь мечтания, — вот знаешь, мне совсем не нравится твоя улыбка… Как-то даже боязно.
Улыбка растянулась до ушей, мужчина заложил руки за голову и мечтал, мечтал, мечтал.
— Где тут недобитый, в предсмертной агонии граф? — раздался скрипучий саркастичный голос, разом грохнувший Илиана с небес на землю.
— А вот он, господин Моро, — голос Манон стал подобострастно услужливым.
— До кровати не дополз?
— Не дополз, — согласилась Манон, пряча улыбку.
— Леон рассказал мне, что нежная рученька Милены сковородкой приласкала?
— Приласкала, — кивнула Манон.
— Пойдём, польёшь мне на руки… — поверх очков старик смерил графа пронзительным взглядом выцветших от старости голубых глаз. — Хотя, его можно и так осматривать, ему уже не повредит.
— Нет, вы уж помойте, — возмутился Илиан такому пренебрежению к своей раненой персоне.
— Привередливый? — проскрипел неприятный голос.
— Жуть.
— Ничего, и это лечится, — сообщил Антуан Моро, направляясь в ванную комнату. — Парочка клистиров, десяток-другой пиявок…
— Мано-о-он?.. — Илиан сделал страшные глаза. И указал ими на спину лекарю.
Она мстительно улыбнулась и показала ему язык. Илиан впал в прострацию. Палач только что показала ему язык, словно девчонка-подросток… женщина, дай себя затискать… ну, хоть чуточку. Илиан застонал и закрыл глаза.
Я мужчина, я сильный взрослый мужчина, я держу ситуацию под контролем… внушал он себе… какой, к чёрту, контроль, чуть не сдох от желания, почувствовав её руки, разминающими его тело…
— Голубчик, да у Вас эрекция, — просветил его мерзкий старикашка, как будто он сам не знает, что у него в штанах происходит. Манон прыснула. Откашлялась.
— Вы тут дальше без меня, — начала Манон, отводя глаза.
— Детка, а как я со своим ревматизмом потом разогнусь? На постель помоги ему перебраться.
— Так он же грязный, перепачкает всё.
Илиан посмотрел на неё так, что ей стало стыдно, но не совсем.
— А можно его сначала помыть?
— Помыть можно, — согласился старик, глаза его хитро блеснули за стёклами очков, — только ты ему помоги подняться и доковылять до ванной, боюсь, один не осилит.
Манон обречённо вздохнула, подошла к Илиану, присела, помогла приподняться, он обхватил её плечи, кряхтя и постанывая, с трудом поднялся с пола.
— Погоди, дай гляну ему в глазки, — Моро подошёл, оттянул одно веко, другое, покрутил головой из стороны в сторону, и когда Манон отвернулась… он подмигнул… вот как есть, этот старый хрыч ему подмигнул. Илиан раскрыл от удивления рот. Старик пальчиком прикрыл, зубу клацнули.
— Веди, думаю, осилит. Я пока инструменты приготовлю. А ты ему помыться поможешь.
— ЧТО!? С какой стати? — взревела Манон, дернувшись так, что Илиан впечатался спиной в косяк, по-настоящему застонал и сполз на пол.
— Ноночка, детка… Зачем же так издеваться над графом, прибила бы по-тихому, — посочувствовал Илиану господин Моро.
— Ноночка? — переспросил Илиан.
Манон зло глянула на него и, помогая подняться, сквозь зубы процедила:
— Назовёшь меня ТАК ещё раз и — ты ТРУП, — предупредила она, закинула руку Илиана себе на плечо, обхватила его за талию и завела в ванную. Простую, можно сказать, аскетичную. Небольшой комод, на нём фарфоровый таз и кувшин для умывания. Зеркало на стене над комодом. Медная ванна, небольшая, в ней можно было разместиться только сидя. С одним краном для холодной воды. Горячая вода была только в аристократическом районе за рекой. Справа дверь, ведущая в уборную.
Манон усадила Илиана на край ванны.
— Раздевайся, — бросила она, отворачиваясь, взяла кувшин, открыла кран, наполнила.
— Сейчас ополоснёшь лицо и торс, позже Леон натаскает горячей воды, сможешь помыться нормально.
Некоторое время она наблюдала, как Илиан пытался стянуть рубашку через голову, застрял. Со вздохом поставила кувшин на комод, подошла, помогла ему снять рубашку, их взгляды встретились.
— Нона, ты поаккуратнее, графу сейчас активные телодвижения запрещены, — донеслось из спальни.
Манон скрипнула зубами, Илиан улыбнулся, кажется, он уже любил этого старого сводника.
— Наклонись над ванной, я полью.
Илиан послушно исполнил. Холодные струи воды ударились о тело. Илиан судорожно выдохнул, кожа моментом покрылась мурашками… а потом прикоснулась её рука, такая горячая на контрасте с ледяной водой… Илиан вцепился в край ванны побелевшими от напряжения пальцами. Ничего эротического не было в её прикосновениях, абсолютно. Но было так тепло в области грудной клетки… и дыхание перехватывало… Рука по-деловому смыла грязь с шеи, смыла основную грязь с волос, массируя кожу головы, проводя по волосам, отжимая их… вода закончилась.
— Подвинься, — Манон слегка толкнула его в бок, протискиваясь к крану. Илиан сделал вид, что не понял и не сдвинулся с места. Её бедро касалось его, журчала льющаяся в кувшин вода, короткие волосы не прикрывали даже шеи, такой открытой и беззащитной в этот момент. Почувствовав его взгляд, она обернулась.