— Кроме того раза больше ничего подозрительного, Господин, — ответила девушка с поклоном. А намекала она на появление Сакуры, о котором мы старались лишний раз в присутствии Кирино не упоминать. — Наблюдатели от других семей своего состава и точек обзора не меняли. В округе тихо. В центральный район мы пробраться не решились, прошу прощения. После недавних событий слишком усилились меры охраны.
— Повелитель, — Блейс выдохнула струйку неожиданно ароматного дыма. — Официальный запрос о ситуации в Сообщество я послала, но пока молчат.
Я вздохнул и дернул ушком…
Блин, опять перешел во вторую форму. Ладно, не о том речь.
По ситуации… Понятно, что ничего не понятно. Хорошо хоть каникулы с третьего августа начались и от школы нас всех отмазывать не пришлось, так что уже два дня сидим на осадном положении, никого в поместье не пуская. Связь с «внешним миром» держим только через Синтию и Хоуп, да и те общаются исключительно по телефону, тоже не горя желанием влезать в творящееся вокруг дерьмо. Впрочем, благодаря нашему параноику-фортификатору, что сейчас сидит в дальнем углу и что-то усиленно черкает на бумажке, у нас подземные склады забиты под завязку и мы так можем лет десять просидеть, питаясь только с них. А ведь есть еще «натуральное производство» в теплицах и магазин Геи… Кстати, о ней!
Уважаемая Богиня, ничего прокомментировать не хотите?
«Неть», — выскочила передо мной табличка.
Я задумчиво дернул ушком.
— Ну хоть один вопросик? — уточнил жалобным голосом.
«Неть», — мигнула надпись.
— Ну вы же такая мудрая, что вам стоит? — продолжил давить, снимая первый уровень печати Кромвеля, прижимая ушки и обвивая себя хвостиками. — А я бедный маленький лисенок, который боится даже нос за забор высунуть.
Мне показалось, или надпись слегка поплыла?
«Ты чудовище мелкое, а не бедный лисенок!»
Ах так, да?!
Второй уровень печати снять! Большие Жалостливые Глазки активировать! Ну и язык для создания слезок тоже прикусить…
«Ну на хер…» — мигнула табличка и исчезла. А на столик передо мной упало письмо в белом конверте с рисунком до боли знакомого зонтика.
Шмыгнув носиком (с прикусыванием языка малость перестарался), я победно улыбнулся. И только тут заметил оглушающую тишину вокруг. Замер. Осторожно, одними глазами и не делая резких движений, осмотрелся.
Синтия держит в руках не только себя, но и обеих лисичек. За шкирки. Блейс таким же образом удерживает Алайю и Шиши. Обе шиноби просто свалили. Кирино и Хикари по сторонам от меня излучают холод и жар соответственно, при этом сидя с прямыми спинами, закрытыми глазами и тяжелым дыханием. Но страшнее всего не это.
Хоуп и Киё. Обходя стол с двух сторон, они медленно и неотвратимо подбираются к моей бренной шкурке. И мне очень не нравится лихорадочный блеск в их глазах и широкие безумные улыбки…
Интуиция со мной была согласна, показавшись на краю зрения в виде пухленькой беленькой лисички в наряде мико с большим плакатом «поздно».
— Хииииррроооо…
— Маааасссстерррр…
Памагити.
***
— Ты жив, — констатировала Кирино, когда я заполз в её комнату. — И даже шевелишься.
Я ответил ей вопросительным взглядом. Потому как вслух возмущаться сил у меня не было. Не после трех часов обнимашек, переодевашек и странных игр в компании двух озабоченных девушек с напрочь снесенной крышей и больной фантазией. И вот не знаю, хорошо или плохо то, что я еще маленький. А еще очень надеюсь, что этот набор фотографий дальше них не уйдет…
— Остались силы на новые глупости? — уточнила Кири все тем же прохладным тоном. Сама девочка сидела за столом и делала заданную на каникулы домашку.
— Это была не глупость, — я обиженно поджал губы. — Это был тактический маневр по получению информации от Богини. Просто слегка не просчитал побочные эффекты.
— Глупый лис, — вздохнула моя невеста, отодвигая тетрадку. — Письмо забрала Блейс. Смотреть будем?
— Будем, — кивнул ей, подбираясь поближе к этой голубовласой ледышке. — Только сначала…
Цап.
— Обнимашки! — я с довольным видом начал тискать пойманную девочку.
— Поставь меня на место, глупый лис.
— Кири, ну отчего же так холодно к практически собственному мужу? — расплылся в довольной улыбке и дернул опять непроизвольно вылезшими ушками.
— Я юки-онна, если ты забыл, — закатила она глазки. — Мне положено.
Впрочем, вопреки словам щечки у девочки покраснели, а сама она совершенно не спешила слезать с моих коленей, начав мять кончик одного из хвостов. Несколько минут мы просто сидели у неё на кровати в обнимку и молчали. Приятно иногда бывает вот так… помолчать. Особенно после излишнего общения с двумя шумными, гиперактивными и озабоченными сетаконщицами.