Дергаю лисьим ухом, прислушиваюсь. Дыхание ровное, сердце тоже бьется спокойно — не проснулась. Тихо, прокрадываюсь к кровати. Осматриваю спящую деву, выбирая подходящую цель. Из-под волос заманчиво торчит чуть покрасневшее ушко. То, что надо. Осторожно наклоняюсь вперед, непроизвольно распушив оба хвоста от напряжения, и…
— Кусь.
— КЬЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ!!!
Вылетев из дверей, едва успеваю убрать голову с траектории полета здоровенной сосульки, которая втыкается в стену наполовину длины.
— ГЛУПЫЙ ЛИИИИС!!!
— С добрым утром, милая! — крикнул я, спешно скрываясь в ванной…
— У вас тут весьма… оригинальный способ побудки, — с легкой улыбкой сказала мне Блейс минут через двадцать, устраиваясь за столом напротив. — Чуть-чуть по громкости до храмовой сирены не дотягивает… Кстати, а где все? Почему Повелитель завтракает в одиночестве?
— Кири дуется, — хихикнул я. — У нее, видите ли, ушки чувствительные! Где Киё я не знаю, но скорее всего где-то рядом. Широ же в эту кухню не зайдет даже под страхом смерти, и сестре своей не даст.
— Это почему? — удивилась целительница.
Ответ не заставил себя ждать, вызвав у меня лишь коварную улыбку.
— Доброе утро, я Пан! — рядом с нашим столом возникла рыженькая повариха. — Хозяин, прошу прощения за задержку. Я… разбиралась с вредителями. На завтрак у нас сегодня омлет с зеленью и чай. Через десять минут все будет готово.
— Спасибо, Пан, — искренне поблагодарил я, глядя на стремительно бледнеющее лицо Блейс.
Целительница круглыми глазами смотрела на, по-видимому, останки того самого «вредителя», которые кухарка держала в правой руке — полуметровый тентаклиевый монстр розового цвета с подозрительными утолщениями на щупальцах и мощным клювом, словно выточенным из цельного алмаза.
— Я… Я, пожалуй, пойду, — пробормотала она, попытавшись встать.
Но не смогла из-за крохотной изящной ручки (перемазанной в фиолетовой слизи), что легла ей на плечо.
— Уважаемая, — ласково улыбнулась Пан, обдавая целительницу изумрудным сиянием из прищуренных глаз. — От меня никто не уходит голодным.
Из коридора послышался судорожный всхлип и спешно удаляющийся топот…
— Глупый лис, — буркнула все еще нахохлившаяся Кири, когда мы вдвоем отошли от ворот.
— Да ладно тебе, — пошире улыбнулся я, закинув руки за голову и вышагивая рядом. Главное излучать побольше позитива и люди к тебе потянутся! — Всего-то за ушко куснул, а уже второй час дуешься! Ты меня тоже будила и ничего.
— Нельзя кусать спящих дев за уши, — хмуро посмотрела она на меня. — Больше так не делай.
— Ладно, больше так не буду, — покаянно вздохнул я.
Кири еще пару секунд сверлила меня прокурорским взглядом, но не найдя на лице раскаяния, а в голосе подвоха, все же махнула рукой и слабо улыбнулась.
Угу. Все правильно. ТАК я больше делать действительно не буду, хе-хе-хе…
— Ну и как Блейс наша «особенная» кухня? — спросила Кирино через пару минут перебирания ногами, все же не удержав в себе то самое пресловутое женское любопытство.
— Ну… — у меня перед глазами невольно встала картина нашей целительницы, которая с воплем «ВО ИМЯ ПОВЕЛИТЕЛЯ!!!» пыталась сжечь «мерзкое еретическое колдовство» в лице Пан, которая с милой улыбкой и полным игнором струй промития (да, именно промИтий — сие есть авторский произвол) пыталась накормить её подвывающим омлетом, из которого вылетали полупрозрачные образы воющих душ. — Она сказала, что теперь будет завтракать исключительно у Пан. «Это бодрит и заставляет вспомнить, во имя чего я была создана», — передразнил я бодрый голос целительницы. — Но омлет она-таки съела. Искупав его раз пять в «пламени очищения»…
— То есть, сейчас завтрак у Пан стал еще опасней… — задумчиво пробормотала Кири.
До школы добрались без происшествий. Разве что Широ в сумке немного укачало и пришлось искать кустики, чтобы она пробл… немного посидела и подышала свежим воздухом. Куро, кстати, тоже укачало, но черная фея осталась в сумке с таким блаженным выражением лица, что я сделал себе пометку закинуть в инвентарь пару лимонов для таких случаев.
Возле шкафчиков для переобувания мы с Кири расстались — она все же староста и ей нужно показаться в классе пораньше, а у меня было одно очень важное дело к Хикари. Так что я направил свои стопы к комнате студсовета.
— Приветствую славных тружеников пера и топора! — радостно заявил я, рывком открывая дверь. Замок жалобно звякнул, явно не рассчитанный на мой уровень силы. Впрочем, следующие слова застряли у меня в горле, а челюсть устремилась по направлению к полу.