Верхняя часть яйца медленно опустилась. Яйцо стало непрозрачным, затем ослепительно блестящим. Рендер был смущен своими испорченными рефлексами. Он двинулся обратно к столу.
Зигмунд стоял, прижавшись к стене. Рендер потянулся погладить его, но пес отдернул голову.
- Возьми меня с собой, - проворчал он.
- Боюсь, что этого сделать нельзя, дружище, - сказал Рендер. - К тому же, мы в сущности никуда не уходим. Мы подремлем прямо здесь, в этой комнате.
Собака похоже не успокоилась.
- Зачем?
Рендер вздохнул. Спор с собакой был, пожалуй, самой нелепой вещью, какую он мог себе представить в трезвом виде.
- Зиг, - сказал он, - я пытаюсь помочь ей узнать, на что похожи разные вещи. Твоя работа, бесспорно, прекрасна - водить ее в этом мире, которого она не видит, но ей нужно знать, как он выглядит, и я собираюсь показать ей.
- Тогда я не буду нужен ей.
- Нужен. - Рендер чуть не засмеялся. Патетичность собаки была такой почти абсурдной, что Рендер не мог не помочь. - Я не могу исправить ее зрение, - объяснил он. - Я просто собираюсь передать ей некоторое абстрактное видение - ну, вроде даю ей ненадолго взаймы свои глаза. Усек?
- Нет, - сказал пес. - Возьми мои.
Рендер выключил музыку и показал на дальний угол.
- Ляг там, как велела Эйлин. Это не очень долго, и когда все кончится, ты по-прежнему будешь водить ее. Идет?
Зигмунд не ответил, повернулся и пошел в угол, опустив хвост.
Рендер сел и опустил купол - операторский вариант яйца. Перед ним было девяносто белых кнопок и две красные. Мир кончался в темноте под консолью. Рендер ослабил узел галстука и расстегнул воротничок. Он достал шлем из гнезда и проверил его. Затем надел на нижнюю часть лица полумаску и опустил на нее забрало шлема. Правая рука его была на перевязи; постукивающим жестом он выключил сознание пациентки.
Творец не нажимает сознательно белые кнопки. Он внушает условия. Тогда глубоко имплантированные мышечные рефлексы выполняют почти незаметное давление на чувствительную перевязь; та скользит в нужное положение и заставляет вытянутый палец двинуться вперед. Кнопка нажата. Перевязь движется обратно.
Рендер чувствовал покалывание в основании черепа; пахло свежескошенной травой.
Он вдруг поднялся в громадный серый проход между мирами...
Через какое-то, показавшееся долгим, время Рендер почувствовал, что стоит на странной земле. Он ничего не видел, только ощущение присутствия информировало его о том, что он прибыл. Такого полного мрака он еще ни разу не видел.
Он пожелал, чтобы мрак рассеялся. Ничего не произошло. Часть его мозга снова проснулась, а часть, которую он не реализовал, спала; он вспомнил, в чей мир он вошел. Он прислушался к Эйлин. Услышал страх и ожидание. Он пожелал цвет. Сначала красный.
Он почувствовал соответствие. Значит, эхо было.
Все стало красным; он находился в центре бесконечного рубина.
Оранжевый, желтый...
Он оказался в куске янтаря.
Теперь зеленый, и он добавил к нему соленые испарения моря. Синий и вечерняя прохлада.
Он напряг мозг и произвел все цвета сразу. Они закружились громадными перьями.
Затем он разорвал их и заставил принять форму. Раскаленная радуга выгнулась через темное небо.
Под собой он обнаружил коричневый и серый. Эти цвета появились полупрозрачными, мерцающими, исчезающими пятнами.
Где-то ощущение страха, но не было и следа истерии, поэтому он продолжал творить.
Он создал горизонт, и мрак утянулся за него. Небо чуть заголубело, и он пустил в него стадо темных облаков. Его усилия создать расстояние и глубину натолкнулись на сопротивление, поэтому он подкрепил картину очень слабым звуком прибоя. Когда он расшвырял облака, от аудитории медленно пришла концепция расстояния, и он быстро воздвиг высокий лес, чтобы подавить поднимающуюся волну акрофобии.
Паника исчезла.
Рендер сфокусировал свое внимание на высоких деревьях - дубах, соснах, секвойях. Он раскидал их вокруг как копья, в рваных зеленых, коричневых и желтых нарядах, раскатал толстый ковер влажной от утренней росы травы, разбросал с неравными интервалами серые булыжники и зеленоватые бревна, перепутал и сплел ветви над головой, Бросил однообразные тени через узкую долину.
Эффект был потрясающий. Казалось, весь мир вздрогнул с рыданием, а затем стих.
Сквозь тишину он чувствовал ее присутствие. Он решил, что лучше будет быстро закончить с фоном и создать осязаемые центры, подготовить поле действий. Позднее он может изменить, исправить или улучшить результаты травмы в последующих сеансах, но для начала многое было необходимым.
С самого начала он понял, что тишина - это не отстраненность Эйлин: она приблизила себя к деревьям, траве, кустам и камням; олицетворила себя в их формах, связалась с их ощущениями, звуками, ароматами...
Легким ветерком он пошевелил ветви деревьев. За пределами видимости создал плещущие звуки ручья.
Пришло ощущение радости. Он разделял его.
Она переносила все исключительно хорошо, и он решил расширить опыт. Он пустил свой мозг блуждать среди деревьев. И вот он рядом с ручьем и ищет Эйлин.
Он плыл по воде. Он еще не обрел формы. Плеск превратился в журчание, когда он толкнул ручей на глубокое место над камнями. По его настоянию вода стала выговаривать слова.
- Где вы? - спросил ручей.
- З_д_е_с_ь! _З_д_е_с_ь! _З_д_е_с_ь!
- И__ з_д_е_с_ь! - повторили деревья, кусты, камни, трава.
- Выбирайте одно, - сказал ручей, расширился, обогнул скалу и стал спускаться по склону к голубому бассейну.
- Н_е__ м_о_г_у, - ответил ветер.
- Вы должны. - Ручей влился в бассейн, покружился на поверхности, затем успокоился и отразил ветви и темные облака. - Скорее!
- П_р_е_к_р_а_с_н_о, - отозвалось дерево. - _М_и_н_у_т_к_у.
Розовый туман поднялся над озером и потянулся к берегу.
- Давайте, - зазвенел он.
- С_ю_д_а...
Она выбрала маленькую иву; она качалась на ветру и тянула ветки к воде.
- Эйлин Шалотт, - сказал Рендер, - смотритесь в озеро. Ветер усилился, ива наклонилась. Рендеру нетрудно было вспомнить ее лицо, ее тело. Дерево крутилось, как будто не имело корней. Эйлин стояла в тумане взрыва листьев и со страхом смотрела в глубокое голубое зеркало мозга Рендера, в озеро. Она закрыла лицо руками, но все-таки смотрела.
- Смотрите на себя, - сказал Рендер.
Она опустила руки и посмотрела вниз, а затем стала медленно поворачиваться, изучая себя со всех сторон.
- Я чувствую, что выгляжу вполне приятно, - сказала она наконец. - Я чувствую это, потому что вы так хотите, или это так и есть? - Она все время оглядывалась вокруг, ища Творца.
- Это так и есть, - сказал Рендер отовсюду.
- Спасибо.
Взметнулся белый цвет, и Эйлин оказалась одетой в узорчатое шелковое платье. Далекий свет стал чуть ярче. Нижний слой облаков окрасился нежно-розовым.
- Что там происходит? - спросила Эйлин, глядя туда.
- Я хочу показать вам солнечный восход, - сказал Рендер, - но я, вероятно, чуточку испорчу его, потому что это мой первый профессиональный солнечный восход при таких обстоятельствах.
- Где вы? - спросила она.
- Всюду.
- Пожалуйста, примите форму, чтобы я могла видеть вас.
- Идет.
- Вашу естественную форму.
Он пожелал очутиться рядом с ней на берегу - и очутился.
Испуганный лязгом металла, он оглядел себя. Мир исчез на миг, но тут же стабилизировался. Рендер засмеялся, но смех замер, когда он подумал кое о чем.
На нем были доспехи, стоявшие рядом со столиком в "Куропатке и Скальпеле" в вечер его встречи с Эйлин.
Она потянулась и потрогала костюм.
- Броня возле нашего стола, - узнала она, пробежав пальцами по пластинам и застежкам. - Я ассоциировала его с вами в тот вечер.
- ...и немедленно сунули меня в него, - комментировал Рендер. - Вы волевая женщина.
Броня исчезла. Рендер был в своем серо-коричневом костюме, в свободно завязанном галстуке цвета свернувшейся крови и с профессиональным выражением лица.
- Смотрите, каков я на самом деле, - он слегка улыбнулся. - Ну, вот и восход. Я хотел использовать все цвета. Следите.