- Ничего подобного! Просто произошло кое-что... не очень приятное.
- Оно связано с Лией? - Мужчина вновь покосился на своего собеседника. - Просто я случайно увидел, как Вы на неё смотрели, пока она поправляла мне одежду. - Якобы решил оправдаться молодой мастер. - Иногда она чересчур... опекает что ли. - Юноша улыбнулся и слегка наклонил голову. - Хоть по идее должно быть и наоборот. Но в принципе она славная девушка. - Услышав последние слова, мужчина сморщился, будто съел что-то очень кислое.
- Ты её плохо знаешь! На самом деле она та ещё дрянь двули... - Собеседник не договорил окончание слова. Резко замолчав, он, в дополнение, прикрыл рот рукой. Однако светлому алхимику хватило недосказанной фразы, чтобы уловить весь её смысл.
«Двуличная. Получается он знает её настоящую натуру! И раз уж на то пошло, полагаю другие тоже! Значит всё это время меня обманывала не только она, но и вся деревня?. Юноша в очередной раз за день погрузился в глубокие раздумья. Его собеседник уже убежал помогать товарищам с добычей. Благодаря удаче теперь можно не продолжать охоту на всякую мелочь и спокойно возвращаться в деревню. Однако это не означало, что парочку словленных кролей можно отпускать, их, как приятный бонус, безусловно заберут с собой. Сильно похлопав по плечу молодого брюнета, витающего где-то в облаках, стройный мужчина довольно приятной наружности, старше юноши приблизительно на 10-12 лет, взывал к парню. «Седж, Сеедж, пошли!». Высший кивнул и последовал за остальными.
Непринуждённо ведя беседу, довольные деревенские спокойно выбрались из леса. Лишь алхимику было не до веселья. Ранее, когда он остался наедине со своими мыслями, юноша попытался отправить повторное письмо зачинщику слухов про артефакт, однако оно не ушло. Сей факт мог означать лишь одно, человек, на которого сделан определитель, мёртв. Теперь грандиозные планы мести, вынашиваемые Седжем, канули в небытие. Вторая плохая за день новость совсем испортила настроение высшего. И ведь это ещё отнюдь не конец дня! Кто его знает, что произойдёт дальше, может весь день алхимика будет состоять из таких вот резко подрывающих его настроение вестей. Молодой человек смотрел исподлобья на «чуть не проболтавшегося» мужчину. Казалось, что он вот-вот просверлит взглядом спину бедолаги, старающегося держаться от светлого мастера подальше. Тем временем деревенские никуда не спешили, ведь обычно их походы в лес за добычей проходят куда дольше. Лишь оказавшись у вечно открытого в заборе прохода они потеряли дар речи. Дом их завсегда-то спокойного и дающего хорошие идеи старика частично разрушен. На земле, распластанными на спине или животе, на боку, кто-то вообще сидя, лежало около двух десятков трупов. Ими оказались некоторые жители деревни. Лужи ещё свежей крови частично пропитали землю. Несколько раненых серьёзно и не очень людей, кое-как перемотав свои увечья, навзрыд плакали с остальными уцелевшими. Бросив на землю весь свой улов, самопровозглашённые охотники вбежали в деревню с криками, больше походившими на вопли. Каждый из них, задавал лишь один и тот же вопрос: «Что здесь произошло?».
Несколько людей поочерёдно, словно передавая эстафету, рассказали о произошедших событиях. Ни у кого не выходило составить полный рассказ, поэтому каждый следующий просто подхватывал предыдущего с того момента, на котором он остановился. В общих чертах вышло так, что буквально через час после их ухода в деревню пришёл раненый кузнец. Во время рассказа на него указали пальцем. Он налепетал им свою историю, после чего над парнем сжалились, тем более, что он кузнец. Его решили подлечить. Затем, спустя ещё некоторое время, на пороге заявились двое наездников, оказавшихся наёмниками. Описаны они были очень просто. Целью незнакомцев оказался кузнец, но им не хватило расправы над ним. После этого наёмники не уехали, а стали применять силу. Нескольких девушек, пришедшихся им по вкусу, эти варвары просто собрались изнасиловать. Среди названных имён прозвучала и Лиа. Конечно же наёмников пытались переубедить, но пререкания их только раззадорили. Дровосек с одного взмаха меча замертво свалился на землю. Бросившийся на защиту любимой дочери, он стал первой лишней жертвой. После того, как воин хладнокровно расправился с погибшим, рассвирепел словно ненормальный, только лишь из-за вновь испачканного огромного меча. В порыве гнева мужчина покромсал и некоторых других, раззадоривших его простых людей. Некоторым, кого воин лишь зацепил, удалось остаться в живых. Обозлённый крепкий мужчина заодно поубивал и троих серьёзно сопротивлявшихся девушек. Затем они немного погромили деревню, разграбили дома, прихватив с собой часть съестного запаса, приготовленного на зиму. Добравшись до дома убитого дровосека, они почему-то поликовали и, выбравшись из строения с сумкой, довольные сели по коням, да ускакали.