- Смотрите, ради бога, - буркнул мастер и замолчал.
Лёка заворожённо смотрела - до чего красиво! Ни суеты, ни лишних движений, и так ласково-ласково с вещичкой её - то огоньком чуть лизнёт, то щипчиками этак аккуратно, то полировочкой пройдётся...
- Так, проверяем, - и мастер эффектным жестом повесил на цепочку ювелирные плоскогубцы. Она выдержала.
- Скажите, - задумчиво рассматривая качавшиеся на цепочке плоскогубцы, спросила Лёка, - а можно у вас кольцо сделать?
Идея пришла неожиданно, и она даже не успела толком поразмыслить: надо - не надо...
Прежнее кольцо сломала в пылу ссоры с Боссом - хлипкий нейзильбер оправы не выдержал, когда Лёка со всего маху пыталась дверью погромче шарахнуть. Лопнуло колечко - и сиротливо смотрел из скрюченных его останков дымчатый топаз.
А штучка памятная - купила на ВДНХ, когда моталась туда к Димычу. Он у Вадима в магазине техникой торговал, а Лёкин факультет - в четырёх остановках на метро. И коли уж сто вёрст для Лёки крюком никогда не было...
С чего тогда Босс приревновал к прошлому - кто ответит теперь? Жизнь в год с ним вообще не заладилась - в своей дали долго болела мама, упала с балкона и насмерть разбилась Нюська, желанная беременность сорвалась, уплыла работа... а когда в попытке развеяться перебирала Лёка студенческих лет побрякушки и колечко старое нацепила, в комнату вошёл Босс. С какого-то перепугу решил, что застукал за ностальгией по Димычу - и понеслось...
Да и с Димычем, признаться, кособоко вышло. Общались-общались, ездила Лёка к нему, ездила - но, видать, права мама: сердечный союз тогда счастливый и долгий, когда духовно близки люди, интересы если у них схожие, уважение друг к другу не увядает... Нет, они с Димычем фантастику обожали, и концерты "ДДТ" с "Алисой" без них не обходились, но торговля что-то изменила в нём. Упустила Лёка...
Сесть бы и поговорить по душам. Однако, как всегда, то каждый в своих бегах, то устали, то Димычу всё ништяк... и чего, навязываться ему со своими тревогами?
По соседству же с магазином аудио- и видеотехники, где Димыч торговал, открылся магазинчик "Саламандры". И такая симпатичная там саламандра туфлями да сапогами торговала... в общем, с Димычем они поладили быстро и качественно.
Внешне Лёка перенесла возвращение к дружбе спокойно. Во всяком случае, её многолетний маршрут дом - работа - институт не изменился, на телефонные звонки отвечала исправно. Но в дневнике записала: "Что за дрянь, наверное, была я в прошлой жизни, что в этой всё - так... одиночьество. Ай... чего ныть? Не стала любимой - стану любящей!" - и замелькали имена согретых ею ночей, менялись квартиры... лишь рассветы походили один на другой: утро Лёка всегда, из принципа встречала в родных стенах, в своей постели.
За ценой не стояла - и частенько выручало это семьи кормившихся ночным извозом научных работников, инженеров погибших НИИ и прочих фартовых владельцев разномастных "четвёрок" и "шестёрок".
Одна из таких поездок до дому закончилась плачевно.
Села, как обычно, в услужливо подрулившую "Ладу", назвала район, цену раза в полтора выше обычной - надбавка за ночь, даль, безотказность.
Водитель кивнул, поехали.
В пути разговорились - опять-таки как обычно: по душам побеседовать русские люди и всегда-то горазды, а в те жуткие годы разрухи и подавно имелось, что излить тому, кого наверняка больше и не увидишь.
Хорошо говорили - оба курильщики, с курева и начали, затем плавно перешли на музыку и стихи: оказалось - типичные интеллигенты, меломаны и заядлые читатели, но каждый в своей епархии.
- Русский рок - не рок-н-ролл, - убеждал поклонник Планта и Пейджа фанатку Кинчева, Шевчука и Гребенщикова.
- Это рок! - горячилась в её лице вся молодёжь девяностых, - не рок-н-ролл! Это стихи!
- По большей части это лозунги, звонкие фразы, не стихи, - отвечал шестидесятник. - У них даже музыки особой нет. В отличие от западного рока.
Ух, как это Лёку зажгло! От удовольствия она азартно подпрыгнула на сиденье: "Вот я ему сейчас докажу!"
- Разницу между сексом и любовью знаете? - пылко обрушила она на незнакомого и весьма взрослого человека весь немудрёный запас своего жизненного опыта.
Он помолчал.
Ощутимо прибавил ходу.
Повернул к ней лицо, посмотрел. Недолго, но такая померещилась в лице том безысходная печаль, что заныло у Лёки под сердцем.
Но видение уже пропало, пропал и интеллигент. На Лёку глядел Терминатор, знающий, куда бить.
И он ударил - деловито, без эмоций.
- Не боитесь изнасилования?
Волна паники ожгла ледяным предощущением смерти. Именно - это - сейчас - случится! Из дальнейшего только и запомнилось, что не стала вцепляться водителю в глаза, не стала рвать из рук его руль, только приказала: "Машину остановите!", а сама уже начала открывать дверь, чтобы на ходу...