— Ну… — загадочно хмыкнула та. — Академия находится под патронажем царствующего рода… — осознав, что я всё ещё жду ответа, Софья продолжила уже серьезным тоном: — Я просто посмотрела… Заинтересовали вы меня, князь Черногряжский!
Княжна попыталась было вернуть руку мне на колено, и только я собирался её убрать…
— И что это вы тут делаете? — голос Варвары разрушил наш, если так можно выразиться, интим.
А вот и друзья, с любопытством разглядывающие Софью. Интересно, она покажет, кто она на самом деле, или нет? Как выяснилось не показала, а подмигнула, одними губами прошептав мне короткое «молчи».
— Ой! — вдруг как-то весело заявила она, посмотрев на них, — а мне Павел о вас сейчас рассказывал! Приятно познакомиться! Меня Софьей зовут!
— Рассказывал? — переспросила Волконская, как-то растерянно посмотрев на брата. — А вы разве знакомы?
Не менее ошарашенный вид был и остальных девушек. Правда, Настя и Ирой смотрели больше оценивающе.
— Нет, только вот познакомились. Я сама подсела. Я тоже в Академии учусь. На факультете Боевой магии. Несколько раз видела там Павла, а здесь вот пришла в клуб и заметила знакомое лицо! Вот подошла, и познакомились.
Я еле сдержался, чтобы не хмыкнуть. Врать у Шуйской получалось неплохо. Актриса, блин.
— Правда? — саркастически прищурилась Варвара. — А не слишком ли вы тесно познакомились?
— Нет, не слишком, — спокойно ответила Софья.
— Так, ладно, — решил я прервать разговор, который мне уже не нравился. — Натанцевались?
— Ага, теперь надо выпить! — заявил Игорь, пожирая глазами княжну, которая совершенно не обращала на него внимания. — Софья, вы не составите нам компанию? Мы на балконе разместились…
Взгляд Варвары, брошенный на брата, был весьма многообещающим, но тот, судя по всему, ничего не заметил. Остальные девушки только игриво переглянулись. За исключением подошедшей Инессы, что окинула новую девушку подозрительным взглядом, но, как и всегда, промолчала.
— А почему бы и нет, — рассмеялась Софья. — Я с удовольствием.
Волконский прямо расцвел. М-да, парень. Когда обломаешься, тебя будет очень жалко. Великая княжна, кажись, приколоться решила… Да и что я могу поделать? Посмотрим, как будут развиваться события дальше. А они, как потом выяснилось, собирались развиваться довольно бурно.
Стоило нашей компании подняться на балкон, как я сразу наткнулся на крайне неприятную картину. У нашего стола, за которым сидела эльфийка, застыло четверо парней. Причем, судя по всему, среди них было двое изрядно принявших на грудь аристократов. Остальные двое — тоже здоровенные лбы — телохраны.И эта гоп-компания пристала к моей Иви.
— Давай вылезай уже — нетерпеливо заявил один из нахалов. — Иначе хуже будет!
— Да как ты смеешь! — выпалила Иви. — Я в роду князя Черногряжского…
— Не знаю такого, — презрительно фыркнул второй. — Я Сергей Троекуров, а у тебя даже печати нет, что ты какому-то роду принадлежишь! Нечего врать! Нет печати — нет защиты. Мы тебя защитим, да, Гриша? — он бросил взгляд на своего спутника, мордатого белобрысого парня со свинячими глазками, и тот согласно закивал.
Блин… Точно. Мне эту самую магическую печать обещали только на следующей неделе…
Тем временем аристократы перешли к более решительным действиям, попытавшись вытащить Иви из-за стола, однако та не давала этого сделать, отчаянно упираясь и руками, и ногами. Как ни странно, громко на помощь она не звала, что, на мой взгляд, в данной ситуации было весьма логично. Правда, свидетели этого безобразия — между прочим, практически все столики, кроме нашего, были заполнены народом — никак не реагировали на подобный беспредел. Нихрена себе! Я буквально почувствовал изумление моих спутников.
— Эй, господа! — рявкнул я так, что зазвенели бутылки в баре, и двое раздолбаев сразу прекратили свои попытки, развернувшись ко мне. Как и их телохраны. — Вы к моей эльфийке пристаете! Что за беспредел? Совсем берега попутали? Руки прочь, а то недосчитаетесь!
— Ты кто, деревенщина? — грубо поинтересовался тот самый Сергей Троекуров, худощавый смазливый брюнет лет двадцати пяти.
— Я князь Черногряжский, а вот деревенщина у тебя в штанах. Вверх головой, к низу яйцами, — сообщил я ему, чем, по-моему, привел его в состояние, которое в боксе называют «грогги».
Повисла мертвая тишина, и товарищ несостоявшегося насильника посмотрел на него с каким-то нескрываемым испугом. Ну а что? Меня этот господин просто взбесил. Я даже невольно положил руку на кобуру с пистолетом, правда, жест мой не произвел на Троекурова никакого впечатления. Он даже не дотронулся до своего оружия, что так и висело в его кобуре на поясе.