Вдали загудело повторно. Я оглянулся: НПСы все еще лежали на помосте. Наверное, нужно как-то развить в командном меню реакции на приказы. Что ж это будет, если они на каждый окрик, как эпилептики станут падать? Позор какой-то.
В этот раз каменюка грохнулась метрах в тридцати от замковых ворот. Прорыла в твердой дороге длинную канаву, застряла, не докатившись жалких десяти метров.
Пристреливаются гады.
«А выдержат ли ворота? — подумал я с сомнением. — Вряд ли…»
Луна заходила за горизонт. Света оставалось все меньше. Я уже почти не видел нападающих. Только слух резал надсадный скрип, когда заново взводили орудия.
Вот, значит, чего они ждали. Пристреляются, проломят ворота, да по темноте пойдут в атаку. Используют по максимуму все преимущества.
Я вздохнул, меня передернуло зябко. Драка будет сложнее, чем я представлял.
Во тьме резко ударило и загудело. Едва поднявшие головы НПСы вновь уткнулись лбами в дощатый помост на замковой стене…
Бомбардировка неприятно била по нервам.
Снаряды дважды ударили в стену, от удара я рухнул на одно колено. Вновь явственно представилось, что может быть с человеком, угоди он под такую тяжесть. Фантазия так живо нарисовала результат, что в желудке похолодело.
Еще две каменюки пролетели с гулом над нами, одного НПСа первого уровня потоком сдуло, кажется, он брякнулся неудачно, даже ногу сломал. Пришлось срочно вызывать лекаря. Снаряды бухнули где-то неподалеку от Сатора.
Прижавшись спиной к мерлону, я торопливо настраивал в меню боевые команды. В бою дорога каждая секунда, ошибка может стоить нам победы.
Это занятие немного отвлекло. А потому, когда могучая сила ударила с треском в бревенчатые ворота, я от неожиданности пригнулся. Быстро глянул в ту сторону, с ужасом увидел, что прочность ворот упала до шестидесяти процентов. Еще два таких же попадания, и — швах. Будем грудью встречать врага.
Нужно было что-то срочно решать. Но в голову пришла только одна дельная мысль…
— Тристан, ко мне!
Военачальник вскочил, тяжело подбежал, глянул преданными глазами. Я приказал, одновременно подтверждая команды в меню:
— Остаешься в Поместье за главного. За периметр замка не выходить. Держать оборону. В случае уничтожения ворот — не толпиться у пролома, а разбиться на группы. Одни сдерживают щитами напор, другие бьют с помостов из арбалетов. Якши?
— Как прикажете, мой лорд!
Я кивнул. И, окинув последним взглядом тракт, где уже ничего не было видно во тьме, лишь искорки факелов, бросился к лестнице.
В ответ на свист Дельта возникла как из-под земли, взглянула преданно. У меня защемило сердце.
— Прости, девочка, но нам сейчас предстоит вылазка. Разведчики мы, или где? Диверсанты, или кто?
Взглядом псица красноречиво ответила, что со мной она хоть к черту в пасть. А то и глубже. Мне еще жальче стало собачку. Пришлось напомнить себе, что это всего лишь набор пикселей. Да и вообще ее всегда можно оживить, это ж премиум-питомец.
Собаку я осторожно спустил первой, перевязав веревкой под брюхом. Потом, нацепив на ладони и стопы крючья, полез через стену сам. Неимоверно бесили тяжелые глыбы, что звездопадом устремились к Поместью. Каждый раз падали в разных местах.
«Надо полагать, — пронеслась запоздалая мысль, — пристреливаются не только к воротам. Не могут быть у них такие паршивые стрелки. А значит, у них в загашниках наверняка есть что-то пострашнее каменных глыб».
Наша замковая стена — первого уровня, а значит, что была низкой, едва ли доходила до пяти-семи метров в высоту. Я спустился в два счета. Быстро смотал веревку, вместе с крючьями сунул в мешок. После чего брякнулся в снег и вскочил, отряхиваясь, уже лисом. Дельта окинула меня оценивающим взглядом, по росту она превосходила меня совсем на чуть-чуть.
— За мной!
И мы бросились через поле, уходя к лесу. Сигнала об обнаружении не поступало. И незамеченными мы влетели на опушку леса, исчезнув в густой тени.
Вдалеке оглушительно ударило, затрещало. По сердцу заскребло ржавыми граблями.
«Сволочи! — мысленно взвыл я. — Мне же это все потом чинить! А денег и так не много…»
В стратегическом меню выскочило сообщение, что прочность бревенчатых ворот опустилась ниже десяти процентов. Это значило, что теперь с легкостью поддадутся тарану. Нужно спешить.