Выбрать главу

Меня обдало запахом лошадиного пота и кожи. Мимо проехали всадники. Воины были настолько белокожи, что казались вырезанными из кости. У каждого копна рыжих волос, за левым ухом коса до плеча. Один наградил меня взглядом безжизненных, напоминающих воздух подо льдом белых глаз.

Суровые мужики. В рядах барбарианцев полно реконструкторов, искренне чтящих веру предков, но я не слышал, чтобы там был хоть один мажор. Все золото парни добывали в жесточайших схватках, сновали по Гиперборее, выискивая особые квесты, воевали группами и презирали донаторов. Каждый из них стоил нескольких топов, и связываться с ними предпочитали только на торгах. Даже «Орден инквизиции», «Иггдрасиль» и «Волки Утгарда» поспешили заключить с ними мирные договоры и, поговаривали, создали негласные границы, в пределах которых сыновья Вальтура вольны были делать все, что их дикой душе возжелается.

Я с интересом разглядывал процессию.

К кринетам лошадей прикреплены рога изо льда и железа, попоны украшены гербами. Знаменоносец гордо удерживал одной рукою полощущийся на ветру флаг с изображением ледяного леопарда с белыми глазами и железными клыками. Ниже был написан рунами девиз: «Север, лед, железо».

Дыхание севера, глаза изо льда и вместо сердца железо…

Всадники проехали мимо, стук подков заглушила тяжелая поступь латников. Все в одинаковой броне: белых эмалированных панцирях, серых плащах; лица скрывали глухие шлемы без украшений, в узкой прорези горели белые глаза.

Засмотревшись, я вышел на главную улицу. Все думал, хватит ли у топовых кланов сил, чтобы противостоять этим преторианцам холода? И что из многочисленных слухов о барбарианцах правда, а что вымысел?

Плечо вдруг прошило болью, я вскрикнул от неожиданности. Скосил глаза.

Между пластин торчало оперение пестрого дротика.

Вас поразили отравленным дротиком!

Неизвестный яд проник в кровь.

Поражающие действия: сокращение процентов Здоровья, снижение Выносливости.

* * *

Я отшатнулся в зловонное облако тупика. Вырвал дротик и отшвырнул с отвращением. На миг перед глазами запульсировало красным и мир смазался. Потом вернулась четкость изображения. Этот эффект станет тем чаще, чем ближе к нулю будет Здоровье.

Лихорадочно пошарив в суме, я рванул наружу две колбы. Первой разбил о нагрудные пластины ту, в недрах которой плескалось сиреневое пламя — дорогой «серебряный» эликсир от всех известных ядов.

Противоядие не сработало!

Тип отравы неизвестен.

Твою…

Резким ударом я раздавил о панцирь вторую колбу, с оранжевым светом в сердцевине (премиумная абилка, только для особых случаев).

Действие яда замедлено, но не остановлено.

Тип отравы неизвестен.

Вот тут я удивился.

Надо же! В меня пульнули уникальным ядом! Ценность его столь же высока, как и у секретных заклинаний, вроде того, каким накрыли Дарквуд во время осады. Это просто нечто! Ведь единственный раз использовав что-либо уникальное, ты даешь шанс алхимикам, аптекарям или магам создать противоядие. Грубо говоря — базу антивирусов, куда сразу же внесут и новую отраву. Потому каждый новый яд тщательно бережется и используется в особых случаях. На самом деле конструктор алхимиков и магов создает отнюдь не бесконечные вариации. Когда-нибудь они все будут в базе.

«Это кому же я так насолил? — подумал я растерянно. — Черт! Как меня вообще узнали и нашли?!»

Мысли мои прервало появление убийцы.

По черепице на крыше шаркнули легкие шаги, мелькнула тень. И в тупичок спикировала фигура в балахоне.

Боевой режим!

— Ты кто такой?!

Профиль нападающего был закрыт. Я видел только юркую фигуру в черном балахоне с бляхами серебристой брони в резьбе и вензелях.

— Серый Лис, — прошипел убийца, — я пришел передать тебе привет от Лилит!

Чего-о?!

Я не успел опомниться, как мне в голову прилетел сюрикен. Полыхнуло алым, выскочило сообщение о крите и начавшемся кровотечении.

«Как плохо без шлема…»

Левой рукой ассасин красиво отбросил полу плаща, пальцы в обрезанных перчатках сорвали с пояса крючковатый кинжал из голубой стали. Звонко пропело оружие, со свистом рассекая воздух. И убийца принял какую-то экзотическую позу, словно из фильмов про Шаолинь.

Ну, это он зря.

Двигался убийца легко и плавно, только как-то слишком манерно, будто в танце. Это и было его ошибкой. Все боятся змей не от того, что они ядовиты, а потому, что твари внезапны. Для убийства им требуется всего один бросок. Пчелы, как говорится, жалят, а не порхают, как бабочки.

Парень только отбрасывал плащ и хватался за премиум-нож, а я уже бросился в атаку. И в тот момент, когда он старательно принимал асану то ли из йоги, то ли из Камасутры, я бил.

Подлетев с противоположной от ножа стороны, я выбросил кулак, метя в ту часть капюшона, где голова должна смыкаться с шеей. Ассасин хрюкнул, опрокидываясь. Я вновь сорвал дистанцию и ударил коленом в голову. Послышался отчетливый хруст, на серый камень мостовой плеснуло красным.

Убийца брякнулся на обе лопатки, его нож прозвенел по камням. А я обнажил клинки и уселся киллеру на грудь.

— Какого черта?! — прорычал я в бешенстве. — Какой еще «привет от Лилит»? Назови имя настоящего заказчика, и я отпущу тебя живым!

Капюшон неудачливого убийцы откинулся, и теперь я мог видеть залитое кровью лицо вампира. Серая кожа, лысый череп и заостренные уши. Тонкий нос свернут в сторону, губы разбиты. В блеклых рыбьих глазах растерянность и безмерное удивление.

Какого же он уровня, если я обезоружил его в два счета? Конечно, моя стата пестрит тысячами боев, но… не до такой же степени легко?

— Имя! — прорычал я.

Кровосос прохрипел задушено: