— Этот самозванец Какофон помял и погнул им трубки и трубочки. В этом нет никакого сомнения!
И мастер Триоль тотчас же, забыв всякую осторожность, отправился в свой домик и принялся за работу.
Из кусочков меди он стал делать новые трубки и трубочки.
Над Капеллианой зазвенел золотой молоточек. Казалось, что Триоль не работает, а играет на сказочном ксилофоне весёлую песенку.
Этот весёлый звон услышал Какофон.
— Что это такое? — спросил он. — Кто смеет без спроса и разрешения тренькать в моём королевстве?
— Не знаем, — ответили министры Какофона.
— Узнать и доложить!
Сак-Софончик помчался в ту сторону, откуда раздавался звон, и заглянул в домик мастера.
Он сразу понял, чем занимается Триоль.
— В город вернулся мастер Триоль, — доложил Сак-Софончик Какофону. — Он делает трубки и трубочки.
Какофон нахмурился:
— Пока этот мастер тренькает на своей наковальне, моё королевство в опасности. И если он сейчас же не будет арестован, я разжалую тебя в простого тромбошу!
Сак-Софончик испугался. Ему очень не хотелось превратиться в стражника с проволочными усами.
— За мной! — закричал он и помчался исполнять приказание.
За ним последовали тромбоши и дядька Цуг-Тромбон.
Стражники ворвались в домик мастера Триоля.
— Именем короля Какофона — вы арестованы!
— Молчать! — пролаял Сак-Софончик, хотя Триоль ещё не сказал ни слова. — Вы обвиняетесь в государственной измене!
Мастер Триоль рассмеялся в ответ:
— Помилуйте, никакого короля нет, никакого государства нет и никакой измены нет. Вас просто одурачил проходимец…
— Он оскорбляет его прекакофонство, нашего всемогущего Какофона! — с ужасом прогремел дядька Цуг-Тромбон и первый набросился на мастера Триоля.
В руках мастера был смычок.
— Дайте хоть дочинить смычок, — сказал он. — Не могу же я бросить работу на половине.
— В мешок предателя, и никаких смычков! — завизжал Сак-Софончик.
Тромбоши схватили Триоля и запихнули в старый мешок из-под угля.
Когда мешок был доставлен в Медный Замок, его бросили к ногам Какофона.
Из мешка с трудом вылез мастер Триоль, чёрный от угольной пыли, покрытый синяками и ссадинами.
— Слушай меня внимательно! — грозно сказал Какофон. — Век мелодий и гармоний прошёл. Мне надоела эта музыка. Я теперь король, и мои какофонии будут единственной музыкой на свете. Ясно?
Как ни печально было положение мастера Триоля, он не мог удержаться от смеха.
— Вы просто, сударь, не в своём уме. И в этом нет никакого сомнения!
Сак-Софончик, Труба, Цуг-Тромбон и братья тромбоши замерли от страха. Сказать такую дерзость… И кому? Королю!
Но Какофон пропустил мимо ушей замечание Триоля. Сейчас ему было важно другое, и он продолжал:
— Если хочешь остаться живым, иди ко мне на службу. Ты будешь моим придворным мастером. Я произведу тебя в министры по фальшивым звукам. Но ты должен сделать так, чтобы скрипки пели басом, контрабасы пищали скрипками, флейты трубили трубой, а валторны ухали филином. Тогда они станут достойными жителями Какофонии, а ты сохранишь голову на плечах!
— Так вот что ты за король! — воскликнул мастер Триоль. — Ты хочешь из}фодовать голоса всех музыкальных инструментов? Ты самозванец и проходимец! Тебе не место в Капеллиане.
— Мне… мне… перечить вздумал, старая развалина, но-на-прима-децима-ундецима! — задыхаясь от ярости, взвизгнул Какофон. — Схватить его! Казнить его!
Мастеру Триолю больно скрутили руки и снова запихнули в мешок.
Мешок поволокли в подземелье Медного Замка. И так швырнули в угол, словно он на самом деле был набит углем.
Казнь мастера Триоля
За Барабанным Замком, неподалёку от озера Лимба, у самой городской стены, прячась в тени высоких деревьев, стояла маленькая хрустальная Вилла.
Гармониус назвал эту Виллу Челестой, что означает на языке музыкантов-волшебников — Небесная.
И на самом деле со стороны казалось, что между стволами деревьев застрял кусочек ночного звёздного неба — тонкие стены Виллы-Челесты сверкали, переливаясь тысячами ярких искорок.
В своё время в хрустальной Вилле жили Серебряные Колокольчики, но им было скучно в одиночестве и они переселились в Барабанный Замок, поближе к своим друзьям — весёлым тамбуринам.
Так и осталась стоять заброшенная Вилла-Челеста, которая, впрочем, никому не мешала, а в один прекрасный день оказала кое-кому неоценимую услугу.