— А я-то всегда считал шампанское просто мочегонным средством! — вздохнул Рагуле.
— Ах, Андре, вечно ты все опошлишь! Тебе бы не в секретной службе работать, а в казарме оттачивать свой юмор на новобранцах.
— Ну, ладно, ладно, — примирительно заметил Виктор. — Мы на дежурстве, и о шампанском можем только мечтать. Зато кофе у нас есть. Сейчас достану термос…
За квартал до своего дома Доман сделал клошарам знак остановиться. Улица спала, тускло светили фонари, но Жосслен сразу заметил профессиональным взглядом три темных затылка в машине напротив парадного входа. Черного хода в доме не было, видимо, поэтому Мартен решил ограничиться одной группой агентов. В темном доме ярко светились окна его квартиры. Жени была одна: шторы в гостиной оказались подняты.
— А теперь — бегите за мной! — негромко скомандовал Доман клошарам.
Фарж и его напарники как раз собрались снова попить кофе, чтобы ненароком не уснуть, как вдруг услышали гулкий топот бегущих ног. Потом послышалась какая-то непонятная возня и из-за угла соседнего дома на пустынную улицу вывалила целая компания подвыпивших бродяг. Между ними, видимо, произошла размолвка, потому что все они внезапно набросились на высокого смешного оборванца в нелепом широченном плаще и низко надвинутой мятой шляпе.
— А-а-а! — завопил он, неуклюже отбиваясь от собутыльников. — Спасите! Полиция, полиция, на помощь!
Он заметил людей в машине, рванулся из цепких рук своих рассвирепевших приятелей и быстро перебежал улицу.
— Полиция, спасите! Меня убивают! — пьяный бродяга заглядывал в окна машины и лихорадочно дергал дверцы.
— Какое дурачье! Отгони их от машины, Рагуле, — приказал Фарж.
Рагуле вылез из машины и начал расталкивать наступавших клошаров.
— Идите отсюда, проваливайте, что вы к нему привязались?!
В это время оборванец, улучив момент, юркнул в открытую дверцу машины и вцепился в сиденье мертвой хваткой.
— Спасите меня, это ужасные люди, вы их не знаете, они хотят меня убить… — бормотал он.
— Это еще что такое! — заорал потерявший терпение Фарж. — Выкиньте его немедленно, а то он загадит нам всю машину. Он него же несет какой-то тухлятиной!
Но клошар отчаянно сопротивлялся, упираясь ногами и руками. Внезапно в машине раздался оглушительный трезвон — из кармана бродяги выпал огромный будильник и от удара о пол разразился заливистой трелью, способной свалить живого и поднять мертвого.
— Это что еще такое? Будильник? — окончательно рассвирепел Фарж. — Суньте ему в морду этот будильник! Убирайся отсюда, негодяй!
Наконец, они выпихнули клошара из машины, дав ему хорошего пинка под зад, да так, что бродяга кубарем пролетел метра три. Но, видимо, решив, что он получил все же меньше того, что причиталось ему от подвыпивших приятелей, бродяга не расстроился, а напротив, с улыбкой уселся на тротуаре поудобнее и фальшиво запел:
Рагуле нашарил под сиденьем будильник и швырнул в безголосого бродягу. Будильник со звоном покатился по мостовой и ударился о край тротуара.
— Что вы, господа! — возмущенно закричал бродяга. — Как так можно? Вы же разобьете часы. Это очень ценный будильник. Старинный… Еще моя бабушка, упокой, Господи, ее душу…
Бродяга поднял будильник. Пошатываясь и бормоча что-то нечленораздельное себе под нос, он побрел по противоположной стороне улицы.
— Пожалуй, надо еще выпить кофе, а то мы через пару часов заснем, — сказал Рагуле.
Фарж потянулся за термосом и пакетом с бутербродами. Бродяга тем временем дошел до старого вяза, росшего у дома Жосслена Домана, и быстро скользнул в тень его широкого ствола. Затем он осторожно обернулся — в машине было тихо. Инспектор Фарж и двое агентов потягивали черный кофе, и в свежем ночном воздухе далеко разносился, дразня обоняние, ни с чем не сравнимый аромат.
Скрываясь в тени дерева, Доман по-кошачьи мягко и неслышно проскользнул в парадное, тихо затворив за собою дверь.
Уже близилось утро, небо на востоке начало светлеть, а заседание в отделе службы безопасности все еще продолжалось. После вдохновенной речи инструктора Пикара настроение присутствующих явно испортилось. Министр это почувствовал.
— Вы напрасно впадаете в отчаяние, господа, — сказал он. — Конечно, судя по всему, Жосслен Доман — опытный профессионал, но надо учитывать и то, что он провел два года в африканской тюрьме. Кроме того, вы упомянули, что в Антананариву его подвергали обработке, вводя специальную сыворотку. Это усталый человек, его здоровье наверняка подорвано…