«А здесь ничего не изменилось», — с грустью и удивлением подумал Доман.
Улицы были еще пусты, в оконных стеклах бликами играло утреннее солнце.
«Два года… Два года прошло с тех пор, как я покинул Францию. Или с тех пор, как Франция покинула меня?.. Последнее, пожалуй, вернее…»
Доман выпил кофе в маленьком бистро, с наслаждением вдыхая аромат свежих булочек. Так вкусно они пахнут только в одном городе мира! Потом он зашел на почту и, взяв бланк, набросал текст телеграммы. Рыжеволосая телеграфистка по профессиональной привычке прочитала написанное вслух.
— Срочная телеграмма полковнику Мартену. Улица Паради, пятнадцать… — девушка вдруг рассмеялась. — Декода, что такое «декода»?
— Это подпись, — улыбнулся ей в ответ Жосслен. — Мой друг ужасно любит шутки и розыгрыши. Думаю, что он соскучился по мне и телеграмма несказанно его обрадует.
Рабочий день подошел к концу.
Лейтенант службы безопасности Эдуард Валеруа уже собирался уходить, но на лестнице его окликнул сотрудник шифровального отдела.
— Эдуард, прошу вас, вернитесь на несколько минут. Пришла очень странная телеграмма, — объяснил он, пока они поднимались наверх, в шифровальный отдел. — Мы сидим над ней целый день. Взгляните. Знаете, что она мне напоминает? Коды, которыми мы пользовались в Африке несколько лет назад.
Валеруа несколько раз перечитал текст телеграммы и озадаченно посмотрел на шифровальщика.
— Действительно, странно. Уже два года, как мы отказались от этого шифра.
Он отошел к окну и молча постоял возле него.
— Кто же может пользоваться этим шифром сейчас? — Тревожное предчувствие шевельнулось в его душе, и он сам ответил на свой вопрос: — Тот, кто исчез два года назад.
Секретарь африканского сектора отдела службы безопасности Алиса Арджани возвращалась домой. Это была длинноногая стройная девушка двадцати семи лет с роскошной волной каштановых волос и веселыми синими глазами. Она вошла в парадное и уже на лестнице услышала настойчивые телефонные звонки за дверью своей квартиры. Алиса непроизвольно ускорила шаг и у порога едва не споткнулась о завернутый в шуршащий целлофан огромный букет красных роз.
Звонили с работы, и Алиса сразу узнала голос Эдуарда, хотя тот был сильно взволнован.
— Алло, Алиса, я тебя не побеспокоил? Ты отдыхаешь?
— Вовсе нет, я только что вошла.
Разговаривая, Алиса держала на коленях букет и пыталась найти в нем визитную карточку. «Любопытно, кто бы мог послать его и по какому случаю?» — заинтриговано думала она, рассеянно слушая Валеруа.
— Очень хорошо, тогда можешь сразу выйти. Немедленно приезжай.
— Куда?
— На работу.
— Что случилось, Эдуар?
— Нечто чрезвычайное. Поспеши, — кратко ответил Валеруа и повесил трубку.
В букете не оказалось ни приглашения, ни поздравления, ни визитной карточки. В нем была только записка с именем — «Жосс».
— Боже мой, неужели он здесь?! — взволнованно прошептала Алиса. — Он вернулся…
Девушка подошла к письменному столу. На нем уже два года пылилась фотография, она изображала их с Жоссом, смеющихся, стоящих в обнимку у маленького отеля в Швейцарских Альпах. Они были счастливы и не ведали, что вскоре произойдет.
Алиса Арджани была знатоком своего дела, но и ей пришлось немало поколдовать над почтовым бланком.
Когда Алиса и Валеруа закончили расшифровку телеграммы, время уже близилось к полуночи. Дешифрованный текст гласил: «Доман полковнику Мартену. Контракт будет подписан в Париже между двенадцатым и пятнадцатым. Жосс».
Валеруа побледнел.
— Немедленно свяжитесь с полковником Мартеном, — поспешно приказал он дежурному.
Франсуа Мартен уже спал, и до него долго не могли дозвониться. Наконец он ответил заспанным голосом, но когда Валеруа прочитал текст телеграммы, сон полковника как рукой сняло.
— Жосслен Доман вернулся? — переспросил он.
— Да, и судя по всему, он в Париже, — задумчиво сказал Валеруа.
— Сколько времени он здесь?
— Не знаю, но телеграмма датирована сегодняшним числом.
— Что он там пишет? Контракт… будет подписан между двенадцатым и пятнадцатым? — Мартен помолчал, а потом в ужасе воскликнул: — Но… между двенадцатым и пятнадцатым президент Малагасийской Республики Нджала будет гостить во Франции!
Сказав это, полковник Мартен понял, что отдых на ближайшее время отменяется, впрочем, не для него одного.