Люсьен предложил ей выпить перед обедом кофе, и они зашли в бар-эспрессо неподалеку от выхода к гостинице. Когда она, попивая кофе, просматривала с самым безмятежным видом туристический справочник по Монреалю, Люсьен извлек из кармана флакончик с пилюлями, принял две штуки и запил кофе. Ровно через пять минут — Жаклин точно это знала, поскольку во время прогулки неукоснительно придерживалась правил, преподанных ей Шамроном в академии, и регулярно смотрела на часы, — за соседний столик присел мужчина в сером деловом костюме. При этом он поставил на пол портфель — мягкая черная кожа, позолоченные застежки и цифровой кодовый замок. Торопливо выпив чашку кофе-эспрессо, человек в сером костюме удалился, оставив портфель у ножки стола. Допив свой кофе и готовясь уходить, Люсьен, собирая пакеты с купленными им для Жаклин вещами, заодно прихватил и этот портфель.
Два Монреаля, две реальности, два уклада... — продолжала развивать эту мысль Жаклин, когда они возвращались в отель. В одной реальности они с Люсьеном просто ходили за покупками. В другой — Люсьен-Тарик провел час, проверяя, нет ли за ним «хвоста», а кроме того, получил от своего контактера «пушку».
Габриель подошел к конторке консьержа и осведомился, как пройти во французский ресторан. Консьержа звали Жан. Это был человек небольшого роста, очень аккуратный, с тонкой полоской пробритых над верхней губой усиков и вечной, словно намертво приклеенной к устам улыбкой хорошо вышколенного гостиничного служащего. Габриель говорил на безупречном французском. Консьерж отвечал ему на том же самом языке, которым владел в совершенстве. В нескольких словах он описал ему достоинства модного, в парижском стиле бистро «Александр», после чего протянул туристскую карту города и назвал адрес заведения. Габриель засунул карту во внутренний карман куртки, поблагодарил консьержа и удалился. Однако вместо того, чтобы выйти на улицу и двинуться в указанном направлении, он пересек вестибюль, вошел в лифт и поднялся на четырнадцатый этаж.
Выйдя из лифта, он быстрым шагом пошел по коридору. В правой руке он держал пакет с эмблемой одного из гостиничных бутиков. В пакете лежал гостиничный телефон, завернутый в упаковочную бумагу. Подойдя к двери, Габриель достал из кармана карту Монреаля и развернул ее. Внутри хранилась электронная карточка, позволявшая открыть дверь номера Тарика. На ручке двери висела табличка «Не беспокоить». Габриель проигнорировал объявление, провел карточкой по электронному замку, проскользнул в комнату и тихо притворил за собой дверь.
В качестве своего оперативного центра Ядин использовал снятый им в отеле «Шератон» номер. Эта гостиница стояла на бульваре Рене Левеска, в нескольких кварталах от отеля «Королева Елизавета». Когда Габриель вошел в номер, там, помимо Ядина, находились Шамрон и черноволосая девушка, которую Зви называл Дебора и которая показалась Габриелю похожей на Лию — даже больше, чем ему бы того хотелось. На кровати была расстелена крупномасштабная карта Монреаля. Шамрон, сдвинув на лоб очки и массируя кончиками пальцев переносицу, расхаживал из стороны в сторону по комнате. Габриель налил себе горячего кофе, после чего обхватил кружку руками, чтобы согреть занемевшие от холода пальцы. Ядин сказал:
— Они уже вернулись в номер. «Стакан» перехватывает не только телефонные переговоры, но и разговоры в комнате. Отличная работа, Габриель.
— О чем они разговаривают?
— Преимущественно обо всяких пустяках. Я пошлю человека, чтобы забрал пленки. Если пройдет какая-нибудь ценная информация, слухач сразу же поставит нас в известность.
— Куда они ходили?
— Прогуливались по магазинам. Однако существует вероятность, что во время этой прогулки Тарику передали оружие.
Габриель опустил кружку с кофе и одарил Ядина испытующим взглядом.
— Все это время за ними ходила Дебора, — сказал Ядин. — Она и наблюдала процесс передачи.
Дебора быстро описала сцену в баре-эспрессо. Она говорила по-английски с американским акцентом.
— Как держится Жаклин?
— Ведет себя спокойно. Без сомнения, утомлена, но в общем выглядит неплохо.
Зазвонил телефон. Прежде чем аппарат успел прозвонить во второй раз, трубку схватил Ядин. Он прослушал сообщение, ни разу не перебив говорившего, потом положил трубку и посмотрел на Шамрона.
— Этот человек только что заказал столик в ресторане на рю Сен-Дени.
— Что за улица?
— Кафе, магазины, бары, дискотеки и тому подобные заведения, — сказал Ядин. — Улица людная и, что называется, богемная.
— Там можно организовать слежку? Условия позволяют?
— Никаких проблем.
— Как думаешь, «кидон» может там близко подобраться к своей жертве?
— Легко.
Габриель спросил:
— А как насчет отходных путей?
— Есть несколько, — пояснил Ядин. — После акции можешь отправиться на север, к районам Отремон или Монт-Рояль, или на юг, к хайвею, а группа растворится в Старом городе.
В дверь постучали. Ядин произнес вполголоса несколько слов, выслушал ответ и только потом открыл дверь. В комнату вошел паренек с соломенными волосами и голубыми глазами.
— Они у меня на видеопленке.
Шамрон сказал:
— Давайте же ее посмотрим.
Молодой человек подсоединил к телевизору видеоплейер, вставил в гнездо кассету и нажал на кнопку «воспроизведение». Жаклин и человек, называвший себя Люсьен Даву, двигались по подземной аллее мимо витрин кафе и магазинов. Изображение выглядело так, как если бы съемку вели со второго этажа.
Шамрон улыбнулся.
— Это он. Бесспорно.
Габриель сказал:
— Трудно что-либо утверждать, когда съемка ведется под таким углом.
— Ты всмотрись в него. Вспомни снимки. Это один и тот же человек.
— Ты уверен?
— Абсолютно. — Шамрон выключил видеоплейер и телевизор. — Почему у тебя такой кислый вид, Габриель? Что-нибудь случилось?
— Просто не хочу пристрелить не того человека.
— Это Тарик. Поверь мне. — Шамрон глянул на карту Монреаля. — Зви, покажи мне эту чертову рю Сен-Дени. Я хочу сегодня же вечером покончить с этим делом и уехать домой.
Глава 39
Монреаль
Они вышли из гостиничного номера в восемь часов и спустились на лифте в фойе. Ежевечерняя сумятица, связанная с выпиской и пропиской постояльцев, закончилась. Стоявшую неподалеку японскую пару фотографировал какой-то парень. Тарик отвернулся и стал с преувеличенно озабоченным видом похлопывать себя по карманам, как если бы он забыл или потерял какую-то важную вещь. Когда импровизированная фотосессия завершилась, Тарик пошел дальше. Из бара доносились крики и свист: американцы смотрели по телевизору футбол.
Тарик и Жаклин спустились на эскалаторе в подземелья Монреаля и двинулись в сторону станции метро. Тарик старался, чтобы Жаклин держалась от него справа. Тут она вспомнила, что Тарик — левша. Совершенно очевидно, он опасался, что она схватит его за руку или как-либо иначе помешает выхватить пистолет. Жаклин попыталась припомнить, какое оружие предпочитал Тарик. «Макаров»! Тарик любил стрелять из пистолета «Макаров».
Тарик двигался в помещении станции спокойно и уверенно, словно ему уже приходилось бывать в метро Монреаля. Они сели в подошедший поезд и поехали на «Рю Сен-Дени». На улице стоял такой холод, что у Жаклин перехватило дыхание.
Жаклин вспомнила слова Габриеля: «Это может произойти в каком-нибудь тихом безлюдном месте или, наоборот, в гуще уличной толпы...»
Она опустила глаза, подавляя возникшее у нее инстинктивное желание оглядеться и отыскать взглядом Габриеля.
«Ты можешь увидеть меня поблизости, а можешь и не увидеть. Но если все-таки заметишь, не вздумай поворачивать в мою сторону голову, следить за мной или, того хуже, шептать мое имя. Ты даже моргнуть при этом не имеешь права...»