-Если и есть алтарь где-то, то только этот, - ответил Улмарс на вопрос Тахзу, усаживаясь рядом. Взял протянутую миску с дымящейся похлебкой, приготовленной на скорую руку. – Это хорошо.
-Разве? – не смог сдержать удивления Каркар. – И что нам с ним в таком случае делать?
-Пока не знаю.
-Тогда что хорошего-то?
-Мы знаем, что делать надо что-то именно с этим камнем, - лаконично ответил Улмарс, закидывая ложку в рот.
При этом ракосс выглядел подозрительно довольным.
Чуть позже Вальканта поняла, отчего. Спать ложились уже без Тахзу. Девушка куда-то пропала. И можно было не гадать, куда именно и зачем. Только Вальканта не думала ни напрягаться, ни беспокоиться. Догадывалась о подобном исходе дела.
Глава 2
В мастерской было тихо. Привычных глазу окон нет, дверь закрыта. Свет мягко льется от потолка, проникая сквозь множественные стекла разных форм и размеров – настоящий мастер своего дела постарался. Часть из них открыта, чтобы в помещение проникал чистый и свежий вечерний воздух.
Вальканта сдула стружку, снятую тонким слоем с заготовки, и отодвинулась в сторону, чтобы оценить степень повреждения. Неудачно получилось.
Вопрос о том, можно ли исправить как-то собственный просчет, прервал грохот выбитой двери. Один из станков оказался на пути покореженной деревяшки. Вместе они завалились набок и упали на теплый земляной пол, который предпочитала видеть в мастерской хозяйка.
Перед чуть удивленным взглядом бирюзовых глаз возникла разъяренная фурия. Назвать Тэмору как-то иначе язык не поворачивался. Глаза горят, волосы разве что змеями не шипят.
-Кто тебе дал это?! – сразу от порога громогласно вопросила отчего-то злая богиня.
Вальканта продолжала молча ожидать подробностей дела. К ней подскочили и буквально под нос сунули вещь.
-Откуда он у тебя, я спрашиваю? Кто дал?!
Вальканта опустила взгляд ниже. В чужих пальцах весело переливался бледно-золотистым цветом браслет. Широкая стальная полоска с узорами темно-синего цвета, плавно меняющегося через желтый к зеленому и обратно. Довольно сложная работа при всей кажущейся простоте.
-Все, что я дарю тебе, делаю сама, - откликнулась Вальканта на серьезные обвинения. Подняла взгляд к лицу богини, отчего-то перекошенному в гневе. – Что-то случилось, Тэмора?
-Не ври мне! – браслет вспыхнул в руке богини опасным желтым цветом. Жар коснулся стоящей рядом ледяной таали. Опасные чары. – Ты не могла сделать это сама. Кто? Кто, я тебя спрашиваю?! Кто дал тебе это?! Отвечай мне! Ну? Мне долго ждать?!
-Успокойся и объясни нормально, Тэмора, - прозвучала просьба. – Расс…
-Успокоиться?! Да как ты…
Светлый комок желтого пламени отлетел в сторону, повинуясь взмаху руки. Там он врезался в стену и расплескался. Жар был такой, что преграда мигом вспыхнула, как сухая тростиночка.
-Убирайся из храма, и чтобы я тебя больше не видела! – на Тэмору было смотреть страшно. От жара, нахлынувшего со всех сторон, начинал плавиться воздух, меняя очертания богини. – Еще раз увижу, уничтожу!
Вальканта поймала себя на том, что слишком задержалась в горящей мастерской, чуть позже, когда богини и след простыл. Одежда начинала дымиться, так и заживо сгореть можно. Защита еще держала, только поэтому, кажется, живая и без особых потерь.
Снаружи все было спокойно. Жрецы стояли поодаль, сбившись на манер овец в кучу, и оттуда со страхом наблюдали за полыхающим зданием.
Вальканта некоторое время занималась тем же. Досматривать не стала. С Тэморы станется. Будучи в своем состоянии, чего доброго, действительно прикончит. Потом, может, пожалеет о поспешности действий. Может быть. Однако к жизни вернуть труп уже не сможет. Богиня – богиней, но такие чары ей не по плечам. Сама призналась когда-то.
Из храма ушла без сожалений. Мастерскую вот жалко. Прежде Тэмора иногда бесилась, но так сильно еще никогда. Инструмент погиб в пламени дорогой, даже редкий. Материалы тоже сгинули в чулане, тут к гадалке не ходи. С другой стороны, без инструмента от них прока немного было бы. Продать если только. Раз из храма выгнали, жить где-то на что-то нужно. Деньги бы лишними не стали.
Гадать на тему того, чем именно не понравился подарок Тэморе, Вальканта не стала. Никакой вины за собой она не чувствовала, без объяснений точно не догадается, а объяснять ей некому. Та, кто может, умчалась куда-то выпускать пар.