— И мой отец умирает, — добавила она. При этом она не отрывала взгляда от моего лица, словно испытывала меня.
В ту же секунду для меня все встало на свои места. Я понял, в чем ее проблема. Когда отец умрет, она не сможет унаследовать его состояние. Межзвездный закон отказывал клонам в праве на наследование имущества родственников или, если точнее, доноров генетического материала. Закон этот был принят повсеместно после нескольких случаев, когда клоны, созданные посторонними людьми и выращенные вне рамок семьи, наследовали гигантские состояния. Такое действительно было возможно на протяжении некоторого периода времени, когда технология клонирования уже получила широкое распространение, а основой наследственного права по-прежнему оставалась биологическая идентичность. Это положение, однако, не могло сохраняться долго, и уже довольно скоро были разработаны нормы права, преграждавшие путь к чужому имуществу тем, кто был достаточно ловок, чтобы похитить застрявший в расческе волосок и вырастить из него «наследника».
Суды поддержали новый закон, и с тех пор он исполнялся неукоснительно.
Впрочем, в отдельных случаях клон все-таки мог наследовать имущество своего биологического родственника — донора генетического материала, однако это было сложно, невероятно сложно.
— Ваш отец мог бы изменить завещание в вашу пользу, — сказал я, прекрасно понимая, что мисс Соболь, скорее всего, уже разговаривала с ним на эту тему.
— Слишком поздно, — ответила она. — Мой отец болен уже довольно давно, поэтому любые поправки к завещанию, внесенные на данном этапе, могут быть с легкостью оспорены в суде.
Я хотел спросить, действительно ли Соболь-старший настолько недееспособен, но задал совсем другой вопрос:
— Следовательно, вы не единственный… ребенок?
Мне потребовалось приложить некоторые усилия, чтобы не сказать «единственная копия» или «единственный экземпляр».
— Я единственный клон, — ответила Анетта Соболь. — Меня создали по прямому распоряжению отца, и он сам меня воспитывал. По существу, я являюсь его единственной настоящей дочерью. К сожалению, закон этого не признает и никогда не признает.
— Если все, что вы говорите, верно, тогда мистеру Соболю уже давно следовало подумать о том, чтобы изменить завещание в вашу пользу, — сказал я, но она отмахнулась от меня с таким видом, словно я брякнул несусветную глупость.
Возможно, она была не так уж не права. В конце концов, клон должен был откуда-то взяться, поскольку из генетического материала Соболя-старшего мог появиться только второй Соболь-старший. Следовательно, Анетта была либо копией биологической дочери своего отца, либо копией женщины, найти которую она собиралась с моей помощью. Не исключено, что завещание не было изменено именно потому, что оригинал все еще где-то существовал.
— Моя мать исчезла вместе с законной наследницей, — пояснила Анетта.
Я молчал, и она была вынуждена продолжить:
— Отец давно хотел их разыскать, и моя сестра должна унаследовать все его состояние.
Слово «сестра» неприятно резануло мне слух, хотя я и знал, что клоны часто считали себя близнецами — братьями или сестрами — оригинала. Но на самом деле они ими не являлись. Никто и никогда не воспитывал их в подобном духе и никто их таковыми не считал.
Оригинал получал все, клон — ничего. В лучшем случае он был вынужден довольствоваться ролью бедного родственника, подбирающего крохи со стола.
— И вы разыскиваете свою семью просто так, по доброте сердечной? — спросил я, вложив в свои слова максимум сарказма.
Подобные дела мне уже встречались, и я знал, что там, где были замешаны деньги, люди редко руководствовались бескорыстными побуждениями.
— Нет, — ответила Анетта с удивившей меня прямотой. — Мой отец владеет пятьюдесятью одним процентом акций основного капитала «Третьей династии». Когда он умрет, весь пакет останется внутри корпорации: по правилам, приобретать доли в основном капитале имеют право только самые крупные пайщики. Я не являюсь совладельцем «Династии», но все дело в том, что отец начал готовить меня к управлению корпорацией с самого моего рождения. Его план состоял в том, что мы с сестрой должны руководить «Династией» вместе: я — делами, она — капиталом.
Что ж, даже я не мог не признать, что в таком решении был определенный смысл.
— Вот почему я должна найти ее, мистер Флинт, найти до того, как отец умрет и его акции поступят в распоряжение пайщиков корпорации. Я должна найти ее, чтобы жить той жизнью, для которой меня готовили.