- Мне нужна эта тетрадь, - сказала она суккубу. Та едва заметно кивнула, толкнув ногой толстую тетрадь в кожаном переплёте так, что та вылетела за пределы пентаграммы.
- Она не является якорем или чем-то подобным, что может разрушить чары, - пояснила она, видя удивление Офелии. - Мы исчезнем из этого дома, как только ты его покинешь. Нет, не туда, куда ты подумала. Помнишь, мы заключили сделку?! Быть может, когда-нибудь мы и встретимся. Это будет интересный день.
- Не сомневаюсь, - парировала Офелия. - Не сомневаюсь.
P.S.
Офелия откинулась на спинку кресла, откладывая ручку. Взяла исписанный лист и пробежалась по нему глазами:
"Дорогой Шерлок Холмс! Моё расследование привело меня к поиску альтернативных методов. Мною были обнаружены новые улики по делу об убийстве пятерых дуэлянтов. Высылаю Вам их лично. Тетрадь даст Вам исчерпывающий ответ. С уважением, О."
Цена бессмертия
Чем привлекательны путешествия, спросите вы? У Офелии было на этот счёт своё мнение. Нет, не новыми впечатлениями. Не попыткой отдохнуть от уже ставшей привычной суеты города, бытовых неурядиц. Нет! Она истово верила, что, отправляясь в неизведанное, открывает для себя заново свойство жизни. Ощутить интерес, вкус к чему-то непознанному. И самое главное - удивление. Ей как никому другому было известно, что человек превращается в машину тогда, когда из его жизни уходит удивление, способность удивлять и удивляться. Ставшие привычными дела, заботы, проблемы и обязанности убивают это чувство у взрослых. И только дети, не вкусившие всех прелестей
Ей нравилось жить в Лондиниуме. Нравилось его большое, исходящее паром и маслом сердце. Бег прогресса, пусть и приносящий свои испытания, был ей по нраву. Она жила в ожидании чуда, но хранила его в глубине сердца, так как понимала - наступало время далёкое от чудес. Прожитые века иногда одаривали, а иногда отягощали своей мудростью и опытом. Вот и сейчас, забираясь на дирижабль, она чувствовала приближение войны. Это ей сказал еще Влад. А у вампиров прекрасное чутьё на реки крови. Иногда в газетах какой-нибудь учёный начинал размышлять о грядущих катаклизмах, но над несчастным глупцом тут же сгущались тучи, извергавшие на нерадивого громы и молнии. «Эксперты» и сведущие обрушивали на него памфлеты [1] и эпиграммы, клеймя нарушителя мира и спокойствия. Империя проживала свой «золотой век» и не собиралась разменивать процветание и стабильность на потрясения.
На вокзале, как и всегда, толпилось множество людей, механически двигающихся в одном им известном направлении. Офелия с удивлением обнаружила, что наблюдает за людьми, желая увидеть на их лице эмоции. Но то ли скрытые механическими масками, то ли просто отсутствие их как таковых, но на лицах людей она ровным счетом ничего прочесть не могла. Это озадачило её. Вспомнились первые полёты на воздушных шарах, когда люди смотрели на смельчаков с широко открытыми глазами, полными страха и обожания. Эти люди, бросившие вызов небесам, казались титанами античности. Но сегодня подняться в воздух стало обыденностью и эмоций это уже не вызывало.
Офелия покачала головой и улыбнулась проходящему господину с металлической усовершенствованной рукой. Чёрный котелок был украшен механическим счётчиком шагов, который тикал, отсчитывая шаги своего владельца. Заметив улыбку незнакомки, господин как-то смутился и ускорил шаг, так, что счётчик издал недовольную трель, перестраиваясь. Усмехнувшись, Офелия наконец заметила нужный ей дирижабль. Он носил гордое имя «Уильям Уоллес» и был украшен характерным для скоттов орнаментом тартан [2].
Поднимаясь по трапу, Офелия держала в руке лишь небольшой саквояж, так как любила передвигаться налегке, а это путешествие она спланировала так, чтобы не слишком отдаляться от цивилизации. Конечной станцией их полёта должен был стать Абердин, один из крупных городов страны скоттов. Но настоящей целью её был замок Нок, в котором, по слухам, жил призрак Зелёной Дамы. Потомки МакКлаудов, строителей замка, открыли в нём гостиницу и за весьма умеренную плату можно было попытаться встретить призрака. Офелия долго откладывала эту поездку, но вынужденный простой в делах вынудил её покинуть Лондиниум. И вот, оставив Ангела под присмотром приходящей смотрительницы, она отправилась на север метрополии. Поднявшись на борт, она предъявила билет веснушчатому вихрастому юноше в тёмной форме торгового воздушного флота, после чего была препровождена в отведённую ей каюту. Размером чуть больше спичечного коробка, каюта тем не менее была чистой и вызывала чувство какого-то урбанистического уюта. Иллюминатор блестел медью и был расположен так, что в него можно было смотреть, не вставая из-за маленького столика. Взглянув на часы, Офелия отложила саквояж и расстегнула верхнюю пуговицу своего пальто. Скоро Большой Бен пробьёт пять вечера и стюарды бросятся подносить чай. За дверью слышались голоса других пассажиров и членов команды.