- Моё имя Офелия, и лорд Гаскойн просил меня помочь с расследованием убийства Вашего мужа.
Сесилия Роуэнворд быстро кивнула пару раз и слегка промокнула батистовым платком глаза, изображая безутешную вдову. Знаками она показала, что потрясена случившимся, Офелия кивнула будто в тон своим мыслям и попросила проводить её в библиотеку, где было совершено преступление. Тело несчастного уже упокоилось в фамильном склепе, а о происшествии говорила лишь полицейская лента, да тщательно обведенное мелом место смерти сэра Роуэнворда. Маленькая библиотека не отличалась чем-то примечательным. Небольшое собрание книг и коллекция восточного оружия над камином. Опять-таки ничем особым не выдающаяся - ятаганы, джамбии[2], парочка кхукри и небольшой яванский щит. Вот и всё. Место, где висел еще один кинжал, пустует. Тот самый, что остался торчать в груди мертвеца, отстранённо рассуждала Офелия, осматриваясь. Что-то мешало ей, какая-то неправильность не давала сосредоточиться. Она еще раз осмотрела корешки книг, провела пальцами по рукоятям кинжалов, заглянула в сам камин. Ничего. Но какая-то мысль засела в голове и зудела, словно комар, звенящий на закате у самого лица.
Она повернулась, собираясь спросить у вдовы, как именно был воткнут кинжал и случайно увидела, как улыбка мельком скользнула по губам леди Сесилии. Даже не улыбка, а легкий призрак улыбки. Но в комнате, где пару дней назад убили твоего мужа, вряд ли было что-то, способное навести на радужное настроение. Хозяйка спешно промокнула глаза платком, скрывая оплошность, но Офелия как ни в чём не бывало задала свой вопрос и, отвернувшись, сосредоточила всё своё внимание на зеркале. Хорошего стекла, в тяжеловесной металлической раме, оно было около двух метров в высоту и на первый взгляд ничем не отличалась от сотен тысяч ему подобных. Но едва она сделала попытку приблизиться к нему, как хозяйка что-то промычала и положила ей на плечо руку. Прикосновение было властным и в то же время отталкивающим, что даже через одежду Офелия почувствовала отвращение, хотя перед ней стояло премилое создание.
Внутренний голос требовал обратить на это пристальное внимание, но ей и без него стало понятно, что здесь что-то не так. Однако правила приличия требовали покинуть дом, ограничив круг вопросов, способных ранить и без того раненую душу леди Роуэнворд. Однако ситуация с зеркалом требовала более пристального рассмотрения, но без разрешения хозяйки она не могла и на пушечный выстрел приблизиться к данному предмету. Требовалось поговорить с Гаскойном.
Глава МИДа сидел за своим столом мрачнее тучи и на вошедшую Офелию даже не поднял глаз:
- Мне буквально только что звонил секретарь Парламента с поручением от лордов Верхней палаты о скорейшем раскрытии этого дела. Иначе, сказал он, моя голова ляжет на плаху рядом с головами директора Скотланд-Ярда, мэра и других.
- Расскажите мне о леди Сесилии, - подперев голову кулаком, произнесла Офелия. - Давно ли они были женаты? Почему нет детей? Как познакомились, в конце концов?!
Лорд Гаскойн задумался. Отвернувшись от собеседницы, он что-то долго рассматривал в окне:
- Рассказывать-то и нечего особенно. Он познакомился с ней около пяти лет назад, когда был с ревизионной поездкой на севере Скоттландии. Как и положено, вывел в свет, она произвела тогда фурор в салоне Грейс МакЭвой. Но после того раза своим появлением она особенно высший свет не баловала. Что странно. Теперь, когда Вы обратили моё внимание на эту деталь, многое стало казаться подозрительным. Его семья на первых порах была против, но спустя какое-то время все успокоились. Да и за пределы семейного круга это не выносилось. Вы же знаете всех этих корреспондентов и журналистов, они вцепились бы в эту историю, как крокодилы в кусок протухшего мяса. Если Эдвард был счастлив, то и семья смирилась с его выбором. В конце концов не худший вариант. Но однажды в клубе (Эдвард, кажется, перебрал с бренди) он обронил фразу, что перестал любить горы и если б ему предложили не ехать в ту поездку, то он с радостью бы от неё отказался. Я счёл это тогда «голосом со дна бокала», как говорят скотты, и не обратил на это никакого внимания.