— Как теперь? — почти машинально спросил он, убавив свет лампы почти до нуля. — Больше не бьет в глаза?
— Она и не била, Джек! — откликнулась Силки. Смутное беспокойство отразилось у нее на лице. — Странно… Я не вижу, куда идти. Боюсь, упаду!..
— Упадешь — так найдем! — усмехнулся Гамильтон. — Что будешь пить? Где — то тут оставалась бутылочка виски. Дернув дверцу бара, он опытной рукой пошарил внутри. Пальцы обхватили горлышко бутылки. Одновременно он нагнулся за стаканами. Бутылка показалась подозрительно легкой — ближайшее ознакомление подтвердило отсутствие выпивки.
— Тогда хлебнем мятного ликера, — вздохнул Джек. — О'кей?
«Дафнис и Хлоя» уже наполняли полутемную комнату великолепием страсти и неги. Джек подвел Силки к тахте и усадил девушку. Она послушно взяла рюмку ликера и чинно пригубила. Джек с видом судебного эксперта на месте преступления расхаживал взад — вперед, то регулируя звук, то убавляя свет. Потом взбил подушку на тахте, убедился в том, что дверь заперта на ключ. Сверху слышалось, как Марша суетится на кухне. Что ж, сама виновата…
— Закрой глаза и расслабься! — приказал он Силки.
— Я расслабилась!.. — В ее голосе по — прежнему звучал испуг. — Этого, что ли, недостаточно?
— Конечно, конечно, — мрачно согласился Джек. — Все просто замечательно. Послушай, а что, если ты сбросишь обувку и сядешь по — турецки? Вот увидишь, Равель будет восприниматься совсем по — другому.
Силки послушно сбросила белые кроссовки и, подтянув ноги, уселась по — восточному.
— Очень мило, — проговорила она с грустью.
— В сто раз лучше, правда?
— Ага.
И тут неожиданный приступ отчаяния накатил на Джека.
— Все бесполезно, — подавленно забормотал он. — Ничего не получится!
— Что не получится, Джек?
— А, не важно!
На пару минут повисло гнетущее молчание. Потом Силки тихо и осторожно тронула Джека за руку:
— Мне очень жаль.
— Мне тоже.
— Я виновата, да?
— Немного. Так сразу не объяснишь. Чуть поколебавшись, Силки сказала:
— Можно тебя спросить?
— Конечно. О чем угодно.
— Ты бы хотел…
Голос девушки звучал едва слышно. В сумерках ее широко распахнутые глаза напоминали две тусклые звездочки на затянутом тучами небе.
— Джек, хочешь меня поцеловать? Один только раз?
Джек крепко обнял девушку и притянул к себе. Взял в ладони ее маленькое острое личико и поцеловал. Силки прильнула к нему, легкая, хрупкая и ужасно костлявая. Джек не разжимал объятий, пока девушка сама не высвободилась. Впрочем, какая девушка? Всего лишь слабая тень, потерянная своим владельцем в сумерках.
— Мне так плохо. — Голос ее задрожал.
— Не надо…
— Я какая — то… опустошенная. У меня все болит. Почему, Джек? В чем дело? Почему мне так плохо?
— Оставь! — отрывисто бросил он.
— Мне страшно. Мне хочется тебе что — то дать… и нечего. Я — всего лишь пустое место, да? Пустышка?
— Не совсем.
Силки вскочила на ноги и теперь маячила размытым силуэтом, быстро передвигаясь по комнате. Когда Джек вновь поднял глаза, Силки предстала уже полностью нагой. Одежда аккуратной стопочкой сложена рядом на тахте.
— Ты меня хочешь?
— Да, но… скорее теоретически.
— Ты можешь!
— Могу? — иронически усмехнулся Гамильтон.
— Тебе — можно, я хотела сказать. Гамильтон протянул ей обратно тряпки:
— Одевайся. Мы зря теряем время, а обед стынет.
— Что, бесполезно?
— Да! — с горечью ответил Джек, стараясь не смотреть на нелепо исковерканное женское тело. — Абсолютно бесполезно. Но ты сделала все, что могла.
Как только Силки оделась, Джек взял ее за руку и повел к двери. Проигрыватель за спиной все еще плел бессмысленные кружева любовных призывов. Ни Гамильтон, ни Силки не слышали их, удрученно поднимаясь по лестнице.
— Извини, я так подвела тебя, — шептала Силки.
— Забудь.
— Может, найдется какой — нибудь выход. Может, я…
И вдруг голос ее смолк, оборвавшись на половине фразы. А ладонь Джека уже не сжимала тонкие сухие пальчики. Шокированный, он резко обернулся и вытаращился в темноту.
Силки исчезла. Она выбыла из этой реальности.
Джек замер на месте, с дрожью в коленях поджидая новых сюрпризов. И тут наверху распахнулась дверь, на лестнице показалась Марша.
— О!.. — удивленно воскликнула она. — Вот ты где. Поднимайся быстрей, у нас гости.
— Гости!.. — тупо повторил Джек.
— Миссис Притчет. И она привела еще кое — кого. Похоже, намечается вечеринка.
Как в дурмане, Гамильтон одолел оставшиеся ступеньки и проковылял в гостиную. И окунулся в оживленное многоголосие. Из всех пришедших выделялась громоздкая фигура женщины в кричаще — дешевой шубе и нелепой шляпе с громадными перьями… Ее перекрашенные локоны обрамляли одутловатое лицо и морщинистую шею.
— А вот и вы! — восторженно закричала миссис Притчет, едва завидев Джека. — Сюрприз! Сюрприз!
Приподняв набитую до отказа картонку, она громко объявила:
— Я привезла изу — уми — и — ительные пирожные! И глазированные фрукты — уверяю, вы таких в жизни не пробовали!
— Что вы сделали с ней? — рявкнул Гамильтон, наступая на женщину. — Где она теперь?
На миг миссис Притчет лишилась дара речи. Затем ее пятнистые пухлые щеки разъехались в коварной улыбке:
— Да ведь я упразднила ее, милый! Всю эту категорию. Вы не знали разве?
В то время как Гамильтон пытался взглядом сокрушить миссис Притчет, Марша тихонько подошла и шепнула ему на ухо:
— Осторожней, Джек! Будь осторожен! Он повернулся к жене:
— И ты причастна к этому?
— Косвенно. — Она пожала плечами. — Эдит меня спросила, где ты, и я сказала ей… Не в подробностях, ты не думай… просто в общих чертах.
— В какую же категорию угодила Силки? Марша улыбнулась:
— Эдит очень точно определила. Маленькая говнюшка или что — то вроде.
— Но их же множество! — воскликнул Гамильтон. — Стоило ли так?..
За спиной у Эдит Притчет показались Билл Лоуз и Чарли Макфиф. Оба навьючены, как грузчики из бакалейной лавки.
— Большое торжество! — доложил как бы извиняющимся тоном Лоуз, осторожно кивнув Гамильтону. — Где тут кухня? Я хочу скорей это поставить!
— Как жизнь, приятель? — хитро подмигнул Макфиф. — Неплохо время проводишь, верно? У меня в мешке двадцать банок пива.
— Здорово, — еще не до конца очухавшись, буркнул Джек.
— Тебя стоит только пальцем ткнуть!.. — добавил раскрасневшийся Макфиф. — То есть, я говорю, это ей стоит только пальцем…
Подошла хмурая Джоан Рейсе. Мальчишка, Дэвид Притчет, шагал рядом с ней. Замыкая процессию, ковылял с каменным выражением лица старый ветеран.
— Все здесь?! — не вполне понимая происходящее, спросил Гамильтон.
— Мы собираемся играть в шарады, — радостно сообщила Эдит Притчет. — Я забегала на минутку после ленча, — пояснила она Гамильтону. — И мы отлично поболтали с вашей женушкой. От души!
— Миссис Притчет… — начал было Джек, но Марша сразу оборвала его.
— Пошли на кухню, ты мне поможешь! — четко скомандовала она.
Джек поплелся без особого желания за Маршей. В кухне торчали с неприкаянным видом Макфиф и Билл Лоуз. Лоуз состроил гримасу, что, видимо, должно было означать улыбку — опасливую и отчасти виноватую. Гамильтону было нелегко определить. Лоуз торопливо отвернулся и принялся распаковывать бесконечные кульки и свертки с закуской. Миссис Притчет явно питала слабость к бутербродам.