Он оказался на Равнине Ветров. Было темно, рядом плескалось море, вспучивая волны, зеленовато-синие от неземных огней безлунной ночи; в море отражался свет из дворца Данана, гора Исиг возвышалась совсем близко. Что-то собиралось во тьме; Моргон не мог видеть, что именно - ветер это или море, он только понимал, что возникает что-то громадное, невероятно громадное, безымянное, безжалостное, впитывающее в себя всю силу, все законы, все песни, загадки, саму историю, чтобы взорвать все это на Равнине Ветров. Моргон побежал, не чуя под собою ног, он искал убежища, а ветры выли, и море рядом поднимало волны так высоко, что брызги попадали ему в лицо. Он поднял голову, чтобы видеть свет из дворца Данана. Он бежал и бежал, пока не понял, что Харте разрушен, что он пуст, как и город Властелинов Земли, и что белый, точно обглоданная кость, свет идет из бездны в Исиге. Тогда Моргон остановился. Из пещеры сквозь гору донесся до него голос - из пещеры, мраморная дверь которой не открывалась веками. Этот голос прорвался сквозь камень, сквозь рев ветра и моря и произнес его имя: - Звездоносец.
10
Моргон вздрогнул и проснулся, чувствуя, как сильно бьется его сердце, прислушиваясь к эху голоса, разбудившего его; он, казалось, ещё звучал, этот голос, - не мужской и не женский, затерянный среди камней. Кто-то тряс его, повторяя его имя; кто-то до того знакомый, что Моргон, ничуть не удивившись, спросил:
- Ты звал меня? - И руки его протянулись вперед, встретившись с руками арфиста. - Дет.
- Ты видел сон.
- Да.
Моргона снова окружали тишина, стены башни, огонь. Руки князя Хеда разжались. Арфист, с запорошенными снегом плечами и волосами, снял с плеча свой инструмент и поставил у стены.
- Я решил: лучше подождать тебя в Кирте, чем идти в Харте; Данан не был уверен, что я все ещё там, поэтому он ничего тебе не сказал. - Ровный, бесстрастный голос Дета звучал успокаивающе. - Ты задержался куда больше, чем я рассчитывал.
- Я попал в метель. - Моргон выпрямился. Протер руками лицо. - Потом я встретил Хара... - Он резко поднял голову и воззрился на арфиста: - Так ты ждал меня? Ты надеялся... Дет, как давно ты здесь?
- Два месяца. - Дет снял плащ, снежная пыль посыпалась в огонь. - Я вышел из Херуна через день после тебя, прошел вверх по Осе до Кирта - не останавливаясь. Я предупредил Данана, что ты должен скоро явиться сюда, объяснил ему, где меня найти, и ждал.
Дет на мгновение умолк.
- Я беспокоился, - добавил он, взглянув на Моргона. Моргон внимательно разглядывал его лицо.
- Я действительно хотел возвратиться на Хед, - произнес он. - Ты это знал. Но не мог же ты знать, что я появлюсь здесь, тем более - спустя два месяца, в разгар зимы.
- Я верил, что ты придешь.
- Почему?
- Потому что, если бы ты отвернулся от своего имени, от загадок, которые должен разгадать, если бы ты поехал на Хед, одинокий, беззащитный, чтобы принять смерть, а она, как ты знаешь, должна была прийти к тебе, - тогда не имело бы никакого значения, куда мне идти: к горе Эрленстар или на дно морское. Я прожил тысячу лет - и я распознаю запах судьбы.
Моргон закрыл глаза. Слово, повисшее в воздухе между ними, как нота сыгранной на арфе мелодии, кажется, принесло ему какое-то облегчение, что-то высвободило в нем, и плечи его опустились.
- Судьба. Так ты тоже её видишь. Дет, я коснулся самой её сути в Остерланде. Я убил Сута.
Он впервые увидел замешательство арфиста.
- Ты сделал - что? Моргон открыл глаза:
- Мне очень жаль. Я хочу сказать, что он умер из-за меня. Хар спас меня в метель, и я дал ему обещание выполнить любую его просьбу, при всем том что понимал: неумно и безрассудно обещать такое королю-волку. - Он поднял руку ладонью вверх, шрам, как убывающая луна, мелькнул в свете огня. - Я научился оборачиваться туром. Я бегал в стадах туров два месяца вместе с сыном Сута Хугином - у него белые волосы и фиолетовые глаза. Я нашел Сута за Хмурой Горой, он был очень старым туром, он потерял свой глаз, отгадывая загадки. Там он и умер.
- Как?
Пальцы Моргона впились в подлокотники кресла.
- Я спросил его, почему он убежал из Лунголда, - я просто процитировал ему третий закон Основателя, требуя помощи, в то время как он знал... Он знал, что умрет... Он сделал выбор - попытался ответить мне, но при этой попытке умер, умер на краю света, где нет ничего, кроме снега, ветров и туров. Он был убит, единственный волшебник, которого люди видели в течение семисот лет. Он был убит, а я остался при нем, ловя последнее слово, которое он, уже умирая, смог произнести. Оно звучало как загадка, слишком жуткая для того, чтобы её разгадать.
- Что это было за слово?
- Ом. Гистеслухлом. Основатель Лунголда убил Сута.
Моргон услышал приглушенное быстрое дыхание арфиста. Тот спрятал глаза, лицо его оставалось странно невозмутимым. Он сказал:
- Я знал Сута.
- Ты знал Мастера Ома. Ты знал Гистеслухлома. - Моргон ещё крепче ухватился за подлокотники. - Дет, действительно Мастер Ом - Основатель Лунголда?
- Я отведу тебя на гору Эрленстар. Тогда с разрешения Высшего, если он не ответит тебе на этот вопрос, отвечу я. Моргон кивнул и сказал очень спокойно:
- Интересно, сколько ещё волшебников до сих пор живы и находятся под властью Гистеслухлома? И ещё меня интересует, почему Высший ничего не предпринимает?
- Возможно, потому, что его дело - земля, а не школа волшебников в Лунголде. Возможно, он уже начал действовать, но таким образом, что ты этого не замечаешь.
- Надеюсь, что это так. - Моргон поднял чашу, в которую Дет налил ему вина, выпил и через несколько мгновений добавил: - Дет, Хар загадал мне пять загадок, которые он знает от Сута. Он хочет, чтобы я ответил на них, поскольку ничего лучшего с моей жизнью я сделать не смогу. Вот одна из них: кто придет в конце времен и что он принесет? Полагаю, что Звездоносец - тот, кто придет. Я пришел. Я не знаю, что такое я принесу, но что меня больше всего беспокоит, так это не кто и не что, но - когда? Время подходит к концу. Когда я шел с Дананом в Харте, я вспомнил разрушенный город на Равнине Ветров, на Равнине Королевских Уст, и что никто на самом деле не знает, что же погубило Властелинов Земли. Это случилось задолго до Заселения. Каменные стены обрушились, и сорняки проросли сквозь них. Мы считаем, что великая и ужасная война пришла и ушла и ничего больше не осталось, кроме мертвых камней. Еще мы считаем, что волшебники умерли. Мне кажется, что единственное, что может уничтожить нас всех, - это смерть Высшего. Боюсь, что неизвестная сила, погубившая Властелинов Земли раньше, чем образовался наш мир, с тех пор все ещё ждет, чтобы бросить вызов последнему из Властелинов Земли.