Так что, первоочередная стратегическая задача, это организовать себе стабильный доход, позволяющий перейти к достижению второй ближайшей цели, а именно получению дворянского титула.
А вот, для решения первой стратегической задачи необходимо снять себе пусть и плохонькую, но квартирку, чтобы не мелькать перед глазами людей в интернате. Тут личной жизни не существует. Все о тебе всё знают. А меня подобное положение дел уже не устраивает.
Далее, необходимо наведаться в городской архив и выяснить, можно ли разжиться копиями карт тех земель, что лежали восточнее и южнее нашего графства Савуа и были поглощены пустошами. Это необходимо для определения основных направлений поиска артефактов и прочих разных вкусностей. И сделать это необходимо, как водится, ещё вчера. Завтра этим и займусь с утра. Занятия по боку.
Кстати, а в свете открывающихся перспектив, нафига мне вообще этот убогий интернат, готовящий рекрутов для ордена? Надо подумать, стоит ли мне в нём дальше появляться, и если да, то ради чего.
Я и сам не заметил, как за этими размышлениями незаметно провалился в сон. Сначала всё было, как всегда. Продолжение нескончаемой погони за скользким, сверкающим перламутром мелких чешуек, хвостом неуловимого водяного дракона. Но, в какой-то момент, надоевший до невозможности, закольцованный сюжет моего сна, неуловимо изменился. Вода над головой посветлела, и я вырвался на поверхность, вдохнув полной грудью обжигающий лёгкие воздух.
Безо всякого перехода всё, меня окружающее вдруг разительно изменилось. Исчезло звёздное небо, нависавшее над головой, пропала вода, в которой плавало моё тело. Я ощутил себя повисшим в пустоте. Темноту, которая окутывала меня, изредка разрывали бесконечно далёкие блёклые голубые и бледно-зелёные лучи странного света. И тут по глазам неожиданно ударила ярчайшая вспышка ослепительно-белого света, да так, что по сетчатке, под плотно зажмуренными веками, поплыли цветные пятна…
Проснулся я от дикой головной боли. Складывалось такое впечатление, что череп сейчас взорвется, расплескав мозги по стенам моей убогой каморки. Но, хвала богам, всё обошлось. Я со стоном сел на кровати. За окном было светло, а это значит, что проспал я не так уж и много, от силы часов пять, и сейчас только-только началась вторая половина дня. Тем не менее, мысль о продолжении отдыха пришлось оставить, так как головная боль, хоть и стихла немного, но полностью меня в покое не оставила. Невозможно заснуть, когда раскалённый свинец пульсирует в висках.
Так что надо чем-нибудь заняться. Полезным. И, поскольку день ещё не закончился, я решил, раз уж оно так получается, сходить в городской архив. Всё равно надо выяснять что-то по поводу интересующих меня карт.
Но не успел я сделать и несколько шагов по дорожке, ведущей к выходу с территории интерната, как услышал крик, по всей видимости, адресованный мне:
— Эй, ты, а ну стоять! — голос кричавшего дрожал от ярости.
— Вот и Валейр нарисовался, — подумал я, — видимо, знатно я его, всё-таки, тогда разозлил.
Обернувшись, я увидел, что он в красивой позе стоит на крыльце. Левая рука замотана. А по бокам его подпирают верные вассалы, Надаль и Пакоме. Им он, видимо, и поручил хорошенько проучить ненавистного меня. Прикинув, что убежать вряд ли получится, так или иначе, нагонят, я, всё-таки, припустил во все лопатки. Пакоме и Надаль, ожидаемо, сорвались с места и бросились в погоню. Но, Пакоме был и быстрее, и легче, нежели полноватый и более крупный Надаль. Следует отметить, что ростом и силушкой боги Надаля не обидели, хотя эти его преимущества нивелировались тем, что был он откровенно туповат. Да и бегал заметно хуже Пакоме.
Вот на этом я и рассчитывал сыграть. Погоня, ожидаемо, растянулась. Метрах в семи от меня бежал Пакоме, а Надаль отставал метров на двадцать пять. Я незаметно снизил скорость, давая Пакоме приблизиться ко мне. И, когда между нами оставалось меньше двух метров, и Пакоме, не скрывая торжествующей гримасы, уже тянул руку, что бы ухватить меня и приступить к экзекуции, я резко затормозил и низко присел. Пакоме, как я и ожидал, остановиться не успел, и, споткнувшись о мою тушку, перелетел через меня. Я, не теряя времени, вскочил, и с ноги зарядил по физиономии поднимающегося противника.
Даже сквозь сапог я почувствовал удар. Значит, ему знатно прилетело. И действительно, Пакоме, закрыв лицо обеими руками, уже катался, подвывая тоненьким голоском, по траве, обильно орошая её кровью. Что там у него повреждено, я выяснять не стал, так как на меня, сверкая гневным взором, набегал Надаль, видимо, рассчитывая отомстить за всё. Я же, скроив испуганную мордаху, продолжил свой бег, слегка припадая на ногу, которой только что от души отоварил Пакоме. Типа, я себе об него тоже что-то ушиб. Вид хромающего меня, похоже, воодушевил Надаля, и его сопение за моей спиной становилось всё громче. Тем не менее, он особо не разгонялся, не желая попасться на уловку, позволившую мне вывести из строя его товарища. Но и я сам прекрасно понимал, что повторяться, это проигрышный вариант. Как это говорится, шутка, произнесённая в одной и той же компании во второй раз — это уже не шутка.