Покинув территорию Иннокентия, она не спеша шла к высоченному дубу, напевая под нос детскую песенку.
Бабочки порхали вокруг, словно ожившие цветки, кузнечики пиликали настолько громко и неистово, что Катарина на мгновение ощутила себя Алисой, попавшей в Страну чудес.
В центре поляны, недалеко от дуба, Копейкина присела на пень, вдохнула полной грудью чистейший воздух и… В висках у нее внезапно закололо, к горлу подступила тошнота.
Сказывались годы, проведенные в загазованной столице! Человек, выросший в огромном мегаполисе, адаптирован исключительно к загрязненному воздуху. Годами вдыхая запах бензина, выхлопных газов и прочих нечистот, он уже не может спокойно находиться на природе. У него начинает кружиться голова, горло сковывает металлический обруч – чистый воздух действует на бедолагу, как дихлофос на тараканов.
До сегодняшнего момента Катка наивно полагала, что в своем подмосковном коттедже она полностью защищена от загрязнений окружающей среды. Оказалось, что только казалось. Очевидно, уже и область пропиталась насквозь городским смрадом.
Позади послышались тихие голоса. Катарина обернулась. В ее сторону шли двое незнакомцев – мужчина и женщина. Обоим слегка за пятьдесят. Он – низкорослый толстячок с копной каштановых волос, она – высокая худощавая блондинка.
Поравнявшись с Копейкиной, дама, обладательница ядовито-зеленых очей, не без ноток удивления воскликнула сиплым голосом:
– Вот те раз! Незнакомка в наших краях? Нонсенс!
– Вы заблудились? – спросил приятным баритоном мужичок.
– Нет, я здесь живу.
Лицо дамы вытянулось.
– Живете? Здесь? Ха-ха… Семен, ты слышал? Дорогая, это шутка?
– Да нет, мы вчера приехали на лето в особняк Иннокентия Эдуардовича.
Женщина вздрогнула.
– Вот как? Интересно… очень интересно. А вы… простите, конечно, за бестактный вопрос… кем ему приходитесь?
– Моя свекровь – его бывшая жена.
Семен в недоумении уставился на спутницу:
– Эра…
– Тихо, Сема.
Протянув Катке руку, дама миролюбиво молвила:
– Тогда мы с вами соседи. Я Эра Валентиновна, а это мой супруг.
– Семен Владимирович, – представился толстячок.
– Катарина.
– Не думала, что Иннокентий когда-нибудь пригласит к себе гостей, не тот он человек. Всегда замкнутый, себе на уме. Но, наверное, годы берут свое.
Катарина смутилась:
– Я думала, у Иннокентия Эдуардовича нет соседей.
Эра Валентиновна рассмеялась:
– Дорогая, вы же не на облако прилетели. Хотя… учитывая, какой огромной территорией он владеет, можно сказать, что соседей у него действительно нет.
– Мы живем в километре от владений Красницкого, – пояснил Семен.
– Раньше на том месте была небольшая деревенька, а теперь осталось всего пять домов. Два ветхих строения и три коттеджика, один из которых принадлежит нам.
– А до ближайшего населенного пункта далеко? – спросила Ката.
– До города пятнадцать километров. Мы словно на острове…
– Сема, что ты говоришь? Нам радоваться надо, или ты хочешь жить в шумном городе, где ни днем ни ночью нет покоя?
– Эрочка, я же хотел пошутить.
Эра Валентиновна склонила голову набок.
– И чем вы планируете заниматься в наших краях, Катарина?
– Да, собственно, ничем… отдыхать.
– Очень правильный подход, – поспешил вставить Семен Владимирович.
Эра устремила взгляд куда-то вдаль.
– Это вы верно говорите, ничем больше здесь заниматься нельзя. Спать, есть и гулять.
Пока супруга рассматривала бабочку-шоколадницу, Семен Владимирович подмигнул Катке.
– Катарина, мать твою! Ката! Ау! Ты где?
Копейкина вскочила:
– Это моя свекровь. Я побегу.
– Приятно было познакомиться, – осклабился мужичок.
– Взаимно.
Сделав пару шагов, Катарина запоздало поинтересовалась:
– Может, вы зайдете к нам в гости? Как-никак, теперь мы соседи, значит, должны в обязательном порядке навещать друг друга.
– Мы не против…
– Сема, мы вышли на прогулку, – осадила мужа Эра и, улыбнувшись Катке самой очаровательной улыбкой, пропела: – Спасибо за приглашение, дорогая, мы непременно воспользуемся им, но в другой раз.
– Вы тоже к нам захаживайте, – не унимался Семен.
– А как вас найти?
– Идите по этой тропинке, уткнетесь аккурат в наш забор.
Махнув новым знакомым рукой, Копейкина помчалась домой.
– Симпатичная женщина, – констатировал Семен, как только Катка скрылась из виду.
– Ты опять?
– Я… я просто так.
– Мы здесь не за этим! Пошли.
– Конечно, конечно, дорогая.
У дуба Эра Валентиновна резко обернулась.
– Соседи… – хмыкнула она, и на ее лице зазмеилась ядовитая улыбка.
Закончив ежедневную прогулку по лесу, супруги Фетисовы вернулись домой. Семен Владимирович достал из холодильника жареную курицу, огурец, кетчуп и устроился в кресле перед телевизором.
С экрана широко улыбалась длинноногая блондиночка, и Семен, оценив все ее прелести, не удержавшись, прицокнул языком.
Эра вышла в кухню. В такие моменты ей становилось невыносимо горько и одиноко. Она чувствовала себя старой и раздавленной женщиной, у которой впереди нет абсолютно никакого будущего.
Сразу вспоминалась разница в возрасте. Эре было пятьдесят восемь, Семену в апреле исполнилось пятьдесят. И хотя внешне супруги запросто могли сойти за ровесников, Эра продолжала грызть себя изнутри.
За двадцать лет, прожитых в браке, она научилась на многое закрывать глаза. Она научилась хитрить, лукавить и не замечать того, что могло бы хоть в малейшей степени причинить внутреннее беспокойство.
Когда тебе тридцать восемь и ты молода, стройна и красива, молодой супруг приходится как нельзя кстати. Но с годами начинаешь понимать: женщины стареют быстрее, кожа увядает, появляются первые морщины, обвисает грудь. Несомненно, это угнетает, а некоторых доводит и до отчаяния.
И тут дамы начинают комплексовать по поводу возраста своей второй половины. Мол, я уже расклеиваюсь, рассыпаюсь, а этот еще держится огурцом!
Разумеется, так происходит не во всех семьях с разницей в возрасте, не все женщины столь ревностно относятся к молодости своих мужей, но Эра Валентиновна, к большому ее сожалению, не могла причислить себя к тем счастливицам, которым наплевать, как выглядят они и их половины.
А еще Эру бесил факт многочисленных измен Семена. Он был ходок, ходок со стажем. И даже сейчас, когда лицо его потеряло былую привлекательность, появился второй подбородок, а живот, подобно рюкзаку, заметно выпирает под рубашкой, Семен Владимирович весь светится, если видит на экране симпатичную мордашку.
Сколько же измен было с его стороны? Пять? Десять? Сто? Эра уже давным-давно сбилась со счета. Она лишь помнила, что впервые ее любимый Сема завел любовницу через год после свадьбы. Тогда Эра не обладала нынешней выдержкой, она еще не успела стать толстокожей и не научилась притворяться. В семье часто вспыхивали скандалы. Будучи от природы женщиной импульсивной, Эра била посуду, пинала ногами мебель и грозилась отправить супруга на тот свет. Вспышки гнева быстро проходили. Достаточно было Семену погладить жену по голове, сказать пару ласковых слов, и она таяла. Таяла и забывала о его очередной молоденькой пассии.
Семен Владимирович считал себя мастером в улаживании бытовых конфликтов. Он на полном серьезе полагал, что его природное обаяние и красноречие могут успокоить кого угодно. Но Сема и не подозревал, что Эра лишь делала вид, имитировала спокойствие, тогда как на самом деле в ее памяти жили все его похождения налево. Фетисова фиксировала любой взгляд в сторону, любое телодвижение супруга. Фиксировала – и молчала.
Например, как сегодня. Она видела, какими глазами Семен уставился на смазливое личико ведущей, видела, как он перестал жевать курицу, но решила промолчать.